Двадцать лет спустя (изд. 1957г.)
Шрифт:
— Ну, господин барон, — сказал д'Артаньян, — я обещал дать вам случай подраться и, как видите, исполнил свое обещание.
— Да, капитан, — ответил Портос.
Они оглянулись. Мушкетон, вспотевший больше, чем его лошадь, летел за ними на изрядном расстоянии. Позади него скакали галопом десятеро солдат.
Испуганные горожане выбегали из домов. Встревоженные собаки провожали всадников громким лаем.
На углу кладбища Святого Иоанна д'Артаньян сбил с ног какого-то человека. Но не такое это было событие, чтобы стоило ради него останавливаться, и всадники продолжали нестись вперед, словно у лошадей выросли крылья.
Увы, на свете нет ничтожных событий, и, как мы увидим дальше, это маленькое происшествие едва не погубило монархию.
XXVII
НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ
Так промчались они по всему Сент-Антуанскому предместью и выехали на Венсенскую дорогу. Вскоре они оказались за городом, миновали лес и очутились в виду деревни.
Лошади горячились все больше и больше, и ноздри их стали красней раскаленной печи. Д'Артаньян, все время пришпоривая своего коня, скакал фута на два впереди Портоса; Мушкетон отставал от них на длину двух лошадей. Солдаты неслись за ними следом, насколько позволяла резвость коней.
С вершины холма д'Артаньян увидел у крепости, со стороны Сен-Мора, группу лиц, стоявших на ту сторону рва. Он понял, что заключенный спустился в этом месте и что там можно кое-что разузнать. В пять минут он был у цели; туда же один за другим подскакали и остальные.
Все столпившиеся тут люди были очень заняты. Они смотрели на веревку, болтавшуюся еще из бойницы и оборвавшуюся на высоте футов двадцати от земли; измеряли глазами вышину стен и обменивались всевозможными предположениями. По валу взад и вперед ходили растерянные часовые.
Отряд солдат под командой сержанта отгонял народ от того места, где герцог сел на лошадь.
Д'Артаньян прямо подскакал к сержанту.
— Господин офицер, здесь стоять не приказано.
— Этот приказ меня не касается. Послана ли погоня за беглецами?
— Да, господин офицер, но, к несчастью, у них отличные лошади.
— А сколько их?
— Четверо, да пятого увезли раненого.
— Четверо! — сказал д'Артаньян, взглянув на Портоса. — Слышишь, барон, их только четверо.
Радостная улыбка озарила лицо Портоса.
— А сколько времени они в пути?
— Два часа пятнадцать минут, господин офицер.
— Два часа пятнадцать минут? Это пустяки. Ведь у нас хорошие лошади, не так ли, Портос?
Портос вздохнул; он подумал о том, что ждет его бедных лошадей.
— Отлично! — сказал д'Артаньян. — А в какую сторону они направились?
— Этого не приказано говорить, господин офицер, — Д'Артаньян вытащил из кармана бумагу.
— Приказ короля, — сказал он.
— В таком случае поговорите с комендантом.
— А где комендант?
— В отъезде.
Кровь бросилась в голову д'Артаньяну. Брови его сдвинулись, виски покраснели.
— А, негодяй, — вскричал он, — ты вздумал надо мной смеяться! Постой же!
Он развернул бумагу. Одной рукой поднес ее к носу сержанта, а другой достал пистолет из кобуры и взвел курок.
— Приказ короля, говорят тебе! Читай и отвечай, или я размозжу тебе голову! По какой дороге они поехали?
Сержант понял, что д'Артаньян не шутит.
— По Вандомской, — ответил он.
— А через какие ворота они выехали?
— Через ворота Сен-Мор.
— Если ты меня обманываешь, негодяй, — сказал д'Артаньян, — ты завтра же будешь повешен.
— А вы, если их догоните, уж не вернетесь меня вешать, — проворчал солдат.
Д'Артаньян пожал плечами и, махнув конвою, пришпорил лошадь.
— За мной, господа! За мной! — крикнул он, направляясь к указанным воротам парка.
Теперь, когда герцог уже убежал, привратник счел нужным крепко-накрепко запереть ворога; чтобы заставить его отпереть их, пришлось с ним обойтись так же, как с сержантом. На это ушло еще десять минут.
Преодолев последнее препятствие, отряд помчался с прежней быстротой.
Но не все лошади неслись теперь с прежним пылом, некоторые не могли выдержать такой безумной скачки. Через час три остановились; одна пала.
Д'Артаньян, летевший без оглядки, не заметил ничего. Портос со своим обычным спокойствием сказал ему о случившемся.
— Только бы нам двоим доехать, — сказал д'Артаньян, — ведь их только четверо.
— Правда, — сказал Портос.
И он вонзил шпоры в бока своего коня.
За два часа лошади, не останавливаясь, сделали двадцать лье, ноги их стали дрожать, они взмылились, пена клочьями облепила всадников, их одежда пропиталась лошадиным потом.
— Остановимся на минуту, пусть передохнут несчастные животные, — сказал Портос.
— Нет, лучше загоним их; загоним, только приедем вовремя, — ответил Д'Артаньян. — Я вижу свежие следы: не прошло и четверти часа, как они проскакали.
И в самом деле, края дороги были взрыхлены лошадьми. При последних отблесках зари еще видны были следы подков.
Помчались дальше, по через две мили упала лошадь Мушкетона.
— Вот, — сказал Портос, — вот и Феб погиб.
— Кардинал заплатит вам за него тысячу пистолей.
— О, я выше этого.
— Вперед, галопом!
— Да, если сможем.
Действительно, лошадь д'Артаньяна остановилась, у нее захватило дыхание, и последний удар шпор, вместо того чтобы сдвинуть ее с места, заставил ее упасть.