Дважды коронован
Шрифт:
– Поверь, все будет путем! – расплылся в улыбке Гена.
Ему нужна была корона, и он получит ее. Через Абакума. А если нет, старый вор последует за молодым...
– И еще я тебя короную, – пообещал Абакум.
Гена еще шире растянул губы. Ну вот, мечты уже сбываются.
– Считай, что ты уже в законе... Поэтому никаких претензий ко мне быть не должно.
Смысл этой фразы Абакум вложил в свой удар. Гена не ждал от него
Законный вор не должен был убивать сам, для этого у него есть торпеды, бойцы, гладиаторы. Сам он мог поднять руку только на такого же законника. Но ведь он как бы короновал Гену, поэтому и не может быть к нему претензий...
Витязь умирал, а вор смотрел на него пристально, словно гипнотизируя, вытягивал из него душу. Умирая, Гена успел подумать, что его бойцы должны стереть Абакума в порошок. Но никто из них не посмел поднять руку на вора.
Спартак долго смотрел на Юлю. Он все никак не мог понять, снится она ему или нет. В белом халате, пышные волосы под накрахмаленной шапочкой, на губах милая улыбка.
Юля наклонилась к нему, нежно поцеловала в щеку. Родной запах, тепло ее губ... Нет, она существует наяву. Как же так?
– Я Дьякова. Юлия Алексеевна Дьякова, – тихо сказала она. – Не Никонова, а Дьякова. И никто не должен знать, что я твоя жена...
Этого было достаточно, чтобы Спартак все понял. Юля – медсестра по образованию. В прошлой своей жизни ему приходилось бывать в больнице, и всякий раз Юля устраивалась туда на работу, чтобы самой выхаживать его. Может, потому он до сих пор и жив. Сейчас случилась беда, и она снова с ним. А устроиться в тюремный лазарет несложно, главное – желание и связи.
– Я это знаю, – прошептал Спартак.
Он в законе, и ему не полагается иметь жену. Но штамп в паспорте он стирать не собирается, и от Юли отказываться тоже. Если понадобится, он во всеуслышание объявит ее свой женой. И убьет любого, кто посмеет протянуть к ней свои грязные лапы.
Только опасно ей находиться в лагере. Абакум совершил поступок, он лично посадил на перо беспредельного Витязя, пресек смуту, разогнал мужиков по баракам. Но сделал он все это вовсе не для того, чтобы спасти Спартака, а чтобы поднять свой пошатнувшийся авторитет, и теперь он в зоне – первый.
Впрочем, у Спартака еще есть шанс вернуть утраченные позиции. Братва от него не отвернулась, его авторитет по-прежнему
Но все равно Юле здесь не место. Пусть побудет с ним денек-другой и уезжает. Хотя ему вовсе не хочется расставаться.
В дверь постучали, и на пороге появился Боб. Оказалось, что к Спартаку пожаловал гость, и, как оказалось, очень важный. Сам Абакум нагрянул к нему с визитом. И Аркан с ним, и Скорняк.
Вор сухо поздоровался, сел на подставленный табурет. Спартак выразительно посмотрел на Юлю, и она вышла из палаты. И бойцов своих попросил выйти. Абакум, в свою очередь, выпроводил своих жуликов.
– Как оно у тебя там? – беззлобно и с неловкостью спросил вор, пальцами коснувшись простыни, под которой лежал Спартак.
– Да ничего. Лепила сказал, жить буду...
– Ну давай выживай...
– Чего пришел?
– Да вот, решить надо, как нам дальше жить. Вместе решать будем...
– Это хорошо, если вместе... А то когда порознь, пространства много свободного, и наросты всякие появляются, вроде Гены Витязя.
– Витязь – беспредельщик... Много у меня к тебе претензий было, даже признавать тебя не хотел. Думал, что Сева Таежный ошибся... Нет, не ошибся. Можешь ты людей за собой повести, уважают тебя люди. Одна только претензия к тебе осталась. Скороспелый ты... Но все-таки вор. Законный. А Витязь косяк большой упорол. За вора особый спрос, поэтому я и спросил. Ты нужен здесь, вот и спросил... Общак только один должен быть...
Похоже, Абакум признал в Спартаке равного. И это решало все. Значит, и общаки можно объединить под одной властью.
– Не вопрос.
– Ты за зоной смотришь, я общак держу. Все вопросы решаем на сходе.
– Так и будет, – кивнул Спартак.
– Ну, тогда все. Конкретно потом поговорим. Вопросов много накопилось, потому разговор будет долгий. Но это не к спеху... Давай выздоравливай.
Абакум пожал Спартаку руку на прощание. И это было еще одним подтверждением того, что вор его признал. Значит, он созрел для этого. Значит, он уже не «апельсин»...
Проблем с Абакумом больше не будет. Они поделят власть, будут жить в мире. И значит, Юля здесь в безопасности. Но все-таки ей придется уехать домой. Как только поставит Спартака на ноги, так и уедет. Не место ей на тюрьме. Пусть едет домой, ждет мужа и печет пироги...