Дважды рождённый
Шрифт:
Уж не знаю, всё ли из сказанного директор поняла, но глаза, итак большие из-за очков, стали просто громадными и чуть не выскакивали из оправы. Бабушка, еще не сказавшая ни слова, стала догадываться, что я решил расстроить её планы по устройству в ясли. Так как, посмотрев на неё, я заметил, как сузились глаза, и взгляд не предвещает ничего хорошего. Кто-кто, а она знала меня, как облупленного, и для неё стало ясно как божий день, что я делаю всё возможное, чтобы директор ни за что не приняла такого ребенка в свой садик.
Ну вот, прям, как накаркал.
— Вы
— Это мой внук, а не сын. Да, он не по годам развит, однако с ним совсем немного хлопот. Дочка готовится к экзаменам, при этом Костик совсем не мешает. Он играется с книжками или рисует в тетрадках. Когда надо, он сам просит горшок, а когда научится ходить, то, скорее всего, сам будет на него ходить.
Хорошая попытка, но бабуля не учла, что опытная директорша явно понимает, что такой ребенок, как мина замедленного действия и всех поставит на уши. Другие родители сразу начнут детей учить всем этим трюкам, и разговаривать в том числе, а когда потерпят фиаско, то не детей или себя станут винить, а воспитателей и директора садика.
По лицу директора, сдвинутым бровям, поджатым губам и морщинам на лбу: было ясно, что она уже оценила подобные радости, и не горит желанием участвовать. Видно на своём веку повидала немало скандальных мамаш.
— Наш садик на очень хорошем счету и устроиться к нам весьма непросто, но поймите, что для блага вашего ребенка — ему нужны совсем иные условия. Нужен преподаватель, который бы с ним постоянно работал и разрабатывал программу его обучения. Я даже не знаю садика подобной направленности. Не приходилось сталкиваться с таким случаем. А скажите, когда ребёнок начал разговаривать?
— Месяца три назад начал говорить, и только с трудом можно было выделить отдельные слова, но он постоянно практиковался и сейчас речь понятна даже посторонним. Когда мы прогуливаемся у озера, то он часто беседует с молодыми мамами или другими прохожими. Ему всё очень интересно.
— Вот видите. Он сейчас по уровню соответствует двухгодовалым детям, но я не могу его поместить в такую группу, так как он не умеет ходить и там уже многие сами одеваются.
— Да одевается он тоже сам, я только немного помогаю пуговки застегнуть, пальцам еще не хватает силы протолкнуть пуговку через тугие петельки. А обувь он сам застегивает и завязывает.
— Вот видите, он умеет всё необходимое, чему мы учим детей в яслях. Нет никакого смысла два года терять на обучение тому, что он итак умеет. Давайте я сделаю звонок и попробую уточнить, как следует поступить с наибольшей пользой для ребёнка?
Тут я не выдержал и встрял в разговор взрослых.
— Только никаких НИИ и всяческих медицинских центров, пусть на своих обезьянках исследования и опыты проводят, я же категорически против!
Директор чуть не уронила трубку, которую уже взяла в руки. Бабушка тоже посмотрела на меня округлившимися глазами. Святой женщине даже и в голову не могло прийти, что на её крохе будут проводить опыты. Такого, она уж ни в коем случае не допустит.
— Да, точно. Никаких исследовательских программ. Индивидуальное обучение и воспитание — это понятно, но никаких исследований и опытов.
Вовремя я бубулю закошмарил, теперь она будет бдительно следить, куда и зачем меня могут направить.
Директор посидела и еще подумала пару минут.
— Вопрос совсем непростой, и я не знаю с какой стороны за него взяться, я не встречалась с подобными случаями в практике, и подавляющее число директоров скорее всего также. Я даже ни разу о таком не слышала. Обычно способности раскрываются несколько позже, и некоторые дети к окончанию садика — умеют читать и даже писать. Но это не сильно выделяется из нормы.
— Галина Александровна, а можно мне карандаш и бумагу, я хочу для вас картинку нарисовать?
Директор порылась в столе, достала блокнот и протянула карандаш.
Я поднапрягся и снизу написал печатными буквами «Спасибо Галина Александровна!» и сверху нарисовал чисто детский рисунок с цветочком и флажком. Благо дома долгие месяцы, тренировался рисовать и писать. У директора и бабули был вид, как после удара пыльным мешком из-за угла. До этих пор, я не палился и не показывал, что читаю и пишу.
Директор садика еще больше озадачилась, вскочила из-за стола, и чуть ли не забегала по кабинету. Прошлась, раз пять из угла в угол, и наконец-то сказала.
— Оставьте ваш номер телефона. У вас есть домашний или рабочий? Я перезвоню, когда выясню что-либо определенное. Пока не могу даже сказать, сколько времени займет решение вопроса. Я сегодня заеду в ГорОНО и постараюсь узнать, где можно осведомиться по вашей проблеме, но я лично — очень бы вам посоветовала воспитывать и обучать ребенка дома. Это идет вразрез с нашими установками на преимущественное воспитание детей в коллективе. Но где, скажите, взять коллектив для такого младенца?
Бабушку это сильно озадачило, а директор продолжила.
— Обычные дети собирают пирамидку или из кубиков что-то строят, играют с куклами. А он будет — сидеть, читать и писать?
— Он дома, вообще-то старается не мешать дочке заниматься, или нам с мужем отдыхать после работы, беседует только о приятном, слушает что мы делали на работе. Я как-то не обращала внимания, что он делает с книгами, а на листочках так намалёвано, что их приходится выбрасывать. Дочка ему учебники дает или книги, чтобы он игрался, и он сидит спокойно, а то и карандашом выводит что-то на листиках. Не подумайте плохо, дома вполне достаточно игрушек, и он иногда с ними играет, но почему-то предпочитает книги. Я и не догадывалась спросить, что он с ними делает.