Дважды укушенная

Райли Алекса

— Нельзя позволить вам веселиться без меня.

Мы с Эриком идем впереди, а Равана, Вален и Бишоп — сзади. Возлюбленные спорят из-за головы Бишопа, но как только он говорит им молчать, они следуют его команде.

— Никогда не знал, что иметь пару может быть так весело, — говорит Бишоп, закатывая глаза.

— Кто такой Гордон Ривер? — Спрашиваю я, оглядываясь в зеркало на Бишопа, когда выезжаю из туннелей.

— Он был создан вскоре после меня. До сегодняшнего дня я думал, что он живёт в отдалённой от людей части России. Его создатель был известен как один из самых порочных в нашем роде и создавал вампиров, не обращая внимания на наши секреты. Это не заняло много времени, чтобы достигнуть его, и как только он

был убит врагами, стремящимися хранить нашу тайну, Гордон встал у власти и захватил его территории. — Он делает резкий вдох и качает головой. — Я встретил его, когда путешествовал, и увидел в нем то, чего никогда не хотел для себя. Я управляю городом здесь, потому что хочу сохранить наш род. Я хочу, чтобы наша семья была защищена, но Гордон просто хочет… — Бишоп умолкает и пожимает плечами.

— Чего хочет? — спрашивает Эрик, когда я сворачиваю в переулок.

— Это между ним и мной, — говорит Бишоп просто и не объясняет дальше. Это больше не между ними, с тех пор как нашу пару втянули во все это, но мы займемся этим позже. После того, как вернём её. Где ей и место.

Вален говорит нам, куда ехать, а я следую его указаниям. Согласно моим часам, это не займет много времени, но с тем же успехом могут пройти годы с тем, как сильно я волнуюсь. Солнце садится, а ночь наступает на небо, когда я сильнее жму на газ.

— Там! — Кричит Равана, и я бью по тормозам. — Среди деревьев, смотри, я думаю, это она!

— Черт, — говорит Эрик, и он выходит из машины, пока я не успел моргнуть.

Я выпрыгиваю и бегу за ним, едва вспомнив о том, чтобы остановить машину.

Глава восьмая

Дав

— Иди, у тебя мало времени, — говорит рыжая девушка Лорен. — Гордон, мой отец, скоро поднимется.

Я была удивлена, когда увидела, как она открыла дверь и засунула голову, чтобы посмотреть на меня. Я была уверена, что её отец вернётся, чтобы повторить со мной, но на этот раз не так любезно. Я бы только ещё больше разозлила его тем, что сделала с его кабинетом. Я бы проломила все полки и ящики, и, наверное, нанесла бы какой-то ущерб, если бы выражение её лица было хоть каким-то проявлением.

Она ведет меня в другой длинный коридор и через заднюю дверь, пока мы не оказываемся снаружи.

— Как я и предполагала, — её фиолетовые глаза встречаются с моими, когда в них светит вечерний свет. Я никогда не видела ничего подобного. — Ты должна уйти до того, как солнце полностью зайдет. Охрана скоро сменится. — Она смотрит вниз на маленькие золотые часы на запястье. — Тогда я не смогу тебе помочь. Они могут отследить все, что угодно, когда им позволено. — Она указывает на деревья. — Иди туда и следуй по тропинке через деревья. Там фиолетовая краска на основании деревьев, которые ведут к дороге. Это единственный путь отсюда, чтобы тебя не заметили, и я надеюсь, что ты сможешь выбраться. Охранники ленятся к концу смены и не патрулируют эту секцию. — Она выпускает вздох. — Обычно.

Это не помогает моей уверенности в себе, но я постараюсь сделать что угодно, чтобы выбраться отсюда.

— Зачем ты это делаешь? — Я спрашиваю ее, как только замечаю, что она не вампир. Она стоит на заходящем солнце со мной, но её отец сказал, что её мать была убита одним из них. Можно предположить, что она захочет, чтобы я согласилась на то, что он хочет, чтобы я сделала для него. Я — связующее звено с человеком, который убил её собственную мать.

С тем же человеком, который имеет власть над людьми, к которым я бегу обратно. Пара или нет, мне нужно все им рассказать. Это единственное, о чем я сейчас думаю, с тех пор, как все самосохранение, очевидно, оставило меня. Эрик и Эзра стали важнее всего, и я не понимаю, почему и как это так легко оказалось на месте. Прямо сейчас я не хочу сомневаться в этом, по крайней мере, пока не предупрежу их о Гордоне. Из того, что он

сказал, он ни перед чем не остановится, чтобы схватить Бишопа, и у меня есть ощущение, что это означает всё, что Бишоп очень ценный для него. Он хочет больше, чем око за око. Он хочет всего этого.

— Я люблю своего отца, но… — Она качает головой, когда пытается тщательно подобрать слова. — Иногда я вижу в нем что-то более темное. Когда он не получает то, что он хочет, вещи не всегда идут так хорошо для тех, кто вокруг него. Даже если он пытается сделать что-то хорошее, он может навредить невинным людям. — Я могу сказать, что она противоречит своему признанию.

— Спасибо, — я говорю, когда я ухожу и использую свою возможность обрести свободу.

Я не хочу знать, что может случиться, если я не сбегу. Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы оглянуться на нее, и красивое платье, которое она носит, раздувается на ветру. Она напоминает мне стеклянную куклу, которую держат в пластиковой коробке, чтобы сохранить её ценность. Её кожа кремово-белая, как будто никогда раньше не видела солнца, но я знаю, что это неправда, потому что она сейчас в нем стоит. Когда она оглядывается, чтобы убедиться, что там никого нет, я вижу маленькое родимое пятнышко на её плече. Оно странной формы, но когда она поворачивается назад, оно снова спряталось.

— Иногда трудно понять, кто на самом деле злодей в этой истории. Вот почему некоторые из лучших книг, которые я когда-либо читала, настолько увлекательны, — предупреждаю я ее. Я знаю, что мне уже пора бежать, но она спасла меня, так что я хочу дать ей кое-что взамен. — Ничего страшного, если ты не понимаешь, что чувствуешь. Но ты все это время стояла рядом со злом и думала, что стоишь на свету. Это не правильная сторона, Лорен, — её рот слегка открывается, но ни слова не выходит. — Пойдем со мной, — предлагаю я.

Между нами повисает молчание, но в конце концов она качает головой. Она отступает, но ошеломленный взгляд на её симпатичном лице задерживается. Я дарю ей последнюю улыбку, прежде чем повернуться и бежать, зная, что не могу тащить её с собой. Часть меня хотела бы сделать для неё больше, потому что она выглядела такой потерянной и одинокой, но я не могу заставить ее, и я должна уйти отсюда.

Я также хотела бы узнать побольше о Гордоне. Потребовались бы дни, чтобы разобраться с тем, что у него было в кабинете. Я знала, что время не на моей стороне, и без очков для чтения это было ещё сложнее сделать. Как у Гордона Ривера появилась дочь? Судя по тому, что я нашла, он был здесь очень долго, то означает только одно. Он вампир.

Я пытаюсь переварить все это, но потом отбрасываю в сторону, зная, что Эзра и Эрик помогут мне справиться с этим. Вместо этого я пытаюсь сконцентрироваться на том, что сказала мне Лорен, когда я двигаюсь по лесу.

Я иду по этой тропинке и могу сказать, что это уже было сделано много раз. Понятно, что Лорен достаточно взрослая, чтобы делать, что ей вздумается, но из того, что я вижу, это не так. Она под замком, и в тот момент, когда она отошла от меня, я знала, что она так же запуталась, как и я, но каждый из нас выбрал свою сторону.

Я пробиваюсь сквозь деревья, когда солнце садится во тьму, я опускаю руки на колени. У меня перехватило дыхание, но я знаю, что мне нужно двигаться дальше. Моя голова замирает, когда я вижу, как фургон останавливается на другой стороне ворот. «Только не снова». Я отступаю, но останавливаюсь, когда вижу, как Эрик и Эзра выбегают из него.

Мои глаза пытаются сфокусироваться на них, но они слишком быстро двигаются вверх и через стену между нами. Эрик первым до меня добрался, и его рот обрушивается на мой, когда Эзра прижимает меня и целует везде. Я теряюсь в поцелуе, столько эмоций льется из меня, и я клянусь, что некоторые из них даже не мои. Затем мой рот отрывается от Эрика, и я отдаюсь Эзре, когда он целует меня по-своему. Они не слишком отличаются друг от друга, но этого достаточно, чтобы я понимала. Я также уверена, что только я могу отличить их друг от друга.