Дважды укушенный
Шрифт:
— Я беседовал с этим вампиром, а затем этот мудак толкнул меня. И теперь я собираюсь толкнуть его в ответ.
Слава Богу, я была вампиром, так что дополнительная доза силы была единственной вещью, которая позволила мне сдержать Этана.
Он сделал еще один рывок, достаточный, чтобы сдвинуть меня на несколько футов, прежде чем я смогла остановить его снова.
Адам и Фэллон прыгнули между ними, готовые вмешаться, если он попытается еще раз.
"Этан", — мысленно позвала я. — "Прекрати! Хватит!"
— Он
Габриэль уставился на Этана, выражение его лица было свирепым, руки сжаты в кулаки.
Снова возникла магия, ее облако было удушающим, поскольку он решал нашу судьбу. Я мысленно выругалась, полагая, что это был конец нашего союза с оборотнями.
Но именно тогда Тоня шагнула к нему за спину. Держа одну руку на животе, другой она коснулась спины Габриэля. И словно отвечая на ее нежность, Габриэль посмотрел на нас с Этаном.
И через мгновение я увидела, что понимание смягчило ярость на его лице. Он понял, что Этан чуть было не ударил одного из членов его Стаи из-за того, что член его Стаи чуть было не ударил меня.
После минуты молчания, Габриэль сделал шаг к Этану, затем наклонился, как будто собирался дать совет коллеге.
— Если ты хочешь, чтобы эта дружба работала, держи себя в узде. Я понимаю твои причины, — сказал он, делая паузу для акцента, — Но это дерьмо не пройдет. Не с моей Стаей. Не с моими людьми.
Этан кивнул, глядя в пол. Голос Габриэля смягчился.
— Вы будете готовы поработать на завтрашнем собрании?
— Конечно.
Через некоторое время он кивнул.
— Тогда я принимаю твое слово, и для меня этого достаточно.
Он снова встал прямо.
— Мы закончили здесь, — объявил он в комнату. — Все кончено. Все кончено и все в порядке, поэтому давайте вернемся к обеду, не так ли? — Затем он взял руку Тони и приблизился к моему агрессору, сжимая большой рукой его плечо. — Пойдем выпьем и поговорим о манерах.
Когда он двинулся в толпу, шум и разговоры начали снова окутывать нас.
— Мы должны идти, — сказал Этан.
Я кивнула и позволила ему вывести себя. Он молчал по дороге к машине.
Эта тишина и последовавшая напряженность сгустили воздух в машине, пока мы ехали от имения Брекенриджей к Гайд-Парку.
Я уже дважды видела его покровительство.
Его жесты были мощными, но они также создавали неловкость между нами — словно жесты были слишком сильны для таких зеленых отношений как наши.
— Моя реакция была неуместна, — сказал он наконец.
— Ты думал, что он собирался причинить мне боль.
Этан покачал головой.
— Я критиковал Моргана. Я жаловался, что он слишком остро реагирует. Что он позволяет своим эмоциям вредить потребностям его Дома.
Мой
— Этан, — сказала я, но он покачал головой.
— Если бы Морган выкинул такой трюк, я бы вывел его. Я бы вытащил его из комнаты и напомнил бы ему о его обязательствах. О его обязанностях в Доме и обо всем остальном. Я откровенно удивлен, что Габриэль не принял собственных мер.
Габриэль не мог, подумала я, потому что своим прикосновением Тоня напомнила Габриэлю причины, Этан действовал так из-за меня.
— Ты вступился за меня. Это понятно.
— Это неприемлемо, — возразил он.
Эти слова жалили, как удары, и я повернулась лицом к окну, чтобы он не видел слез, которые начали заполнять мои глаза.
Однако Этан готовил оправдание своему мощному жесту в доме Брексов.
— Я мог бы разрушить все хорошее взаимопонимание, которое мы достигли между оборотнями и вампирами из-за моей реакции. Просто так, — добавил он, щелкнув пальцами.
Потом он немного помолчал.
— Прошло много времени с тех пор, как я о ком-либо заботился. С тех пор, когда я позволял инстинкту овладеть мной. — Его голос смягчился, как будто он забыл, что я была в машине. — Я должен был предвидеть такой поворот событий. Я должен был рассмотреть возможность того, что могу отреагировать таким образом.
Должна ли я была оценить признание того, что он ухаживал за мной, когда тонул в сожалении по этому поводу?
— Что если Габриэль предложил Союз, дружбу, только потому, что ты сделала для Берны? Если мы продолжим наши отношения, и наши эмоции переплетутся и запутаются, и это приведет к тому же, что и твои отношения с Морганом, что тогда? Горечь? Плохие чувства?
Что я должна была сказать? Я должна была спорить с ним? Напомнить ему о физическом блаженстве? Убедить его, что он не Морган, и что наши отношения отличаются?
— Если мы сформируем лояльность со Стаей, мы войдем в историю. Мы создадим Союз, который будет уникальным в истории. И своей реакцией я подверг Союз риску. Если я буду так реагировать, то я к этому не готов, возможно не способен на это. Не тогда, когда это подвергает безопасность и защиту Дома риску. — Он помолчал. — Есть еще триста вампиров Кадогана, Мерит.
И я одна из тех трехсот, молча подумала я, и заставила себя задать следующий вопрос.
— Так что ты хочешь сказать?
— Я говорю, что я не могу этого сделать. Не сейчас. Вещи слишком хрупкие.
Я подождала, прежде чем заговорить, пока не была уверена, что мой голос не будет дрожать.
— Я не хочу притворяться, что ничего не было.
— У меня нет такой роскоши, как воспоминания. Девушка не причина, чтобы выбросить свой Дом.
Я проглотила комок в горле и со слезами на своих щеках, приняла решение.