Две башни

Толкин Джон Рональд Руэл

— Откуда мне знать! — огрызнулся Горлум. — До них не достать, не дотронуться. Мы хотели разочек, но нельзя, никак не достать.

Сэм вздрогнул, догадавшись, зачем Горлуму понадобилось доставать лица мертвецов.

— Век бы их не видать! — в сердцах сказал он. — Ну, идем, что ли?

— Потихонечку, полегонечку, — подхватил Горлум. — А то и хоббиты булькнут к Мертвым и засветят по огоньку. Держитесь за Смеагорлом и не смотрите по сторонам.

Горлум начал забирать вправо, выискивая путь в обход трясины. Часто останавливаясь, иногда на четвереньках, они продолжали идти. Теперь и Фродо и Сэм мало чем отличались от Горлума, такие же перемазанные

липкой, жутко пахнущей болотной грязью.

Наконец, глубокой ночью, они поняли, что миновали сердце болот. Все чаще попадались островки твердой земли, и Горлум прибавил шагу. Видно было, что он узнаёт дорогу и идет уверенно.

— Вот и выбрались! — объявил он. — Славные хоббиты! Храбрые хоббиты! Очень — очень усталые хоббиты, да, моя прелесть, мы все очень — очень устали. Только хозяина мы должны увести подальше от гадких огоньков, да, должны.

Он припустил чуть не трусцой по еле заметной тропке. Высокие камыши с шелестом выпрямлялись у него за спиной. Внезапно он остановился и стал беспокойно принюхиваться, вытянув шею и вертя большой головой.

— Чем ты опять недоволен? — буркнул Сэм. — Воняет от нас, это верно; и от тебя, и от Фродо, и от всего этого проклятого места.

— И от Сэма не меньше, — подтвердил Горлум. — Смеагорлу другое не нравится. Воздух шевелится. Смеагорл чует, что — то происходит. Ему непонятно. Ему неуютно.

Тревога Горлума, казалось, росла с каждым шагом. Он всё чаще выпрямлялся в полный рост, вытягивая шею, ловил ветер с юго — востока. Хоббиты долго не ощущали ничего необычного, и вдруг застыли на месте одновременно с Горлумом. Издалека донесся пронзительный, долгий, свирепый вопль. Пахнуло холодом, туман заколыхался, и разом погасли болотные огни.

Горлум дрожал, бормоча что — то невнятное. Послышался странный мертвящий свист, и над болотами промчался порыв ледяного ветра. Он мгновенно сдернул туманный покров. Над головами хоббитов в разрывах клубящихся туч выглянула яркая луна. Сэм вскрикнул было от радости, но Горлум рухнул ничком, посылая проклятья Белому Лику. В тот же миг Фродо заметил, что со стороны Мордора по небу несется темное облачко. Не успел он удивиться, как оно разрослось в черную тень, крылатую и зловещую. На миг закрыв луну, тень с воплем промчалась на запад. Хоббиты тоже упали, пытаясь врасти, вжаться в холодную землю. Страшная тень сделала круг, вернулась и снова пронеслась у них над головами так низко, что всколыхнула камыши. Вслед за ней, уже в обратном направлении, рванул порыв ветра, окончательно разгоняя туман над равниной. Теперь все необъятное пространство Гиблых Болот было залито ярким лунным светом.

Фродо и Сэм встали, а Горлум не шевелился. Им с трудом удалось поднять его, но он снова упал, закрывая голову руками.

— Призраки! — скулил он. — Это крылатые призраки! Они служат Сокровищу. Они все видят, от них не спрячешься. Они расскажут Ему, и Он увидит, узнает… — Дальше все потонуло в рыданиях и сплошных «горлум, горлум, горлум». Только на заходе луны он успокоился и двинулся вперед.

С той минуты Сэму начало казаться, что Горлум снова переменился. Он стал еще льстивее и подобострастнее прежнего, но в глазах все чаще появлялся странный блеск, особенно когда он глядел на Фродо, и возвращалась прежняя манера говорить.

Были у Сэма и другие тревоги. Фродо все сильнее уставал. Он не жаловался, он вообще теперь почти не говорил, но вид у него был такой, словно он нес на плечах тяжесть, возрастающую с каждым шагом. Он двигался так медленно, что Сэму часто приходилось

останавливать Горлума, поджидая друга…

С каждым шагом, приближавшим его к Воротам Мордора, Фродо чувствовал, как Кольцо у него на шее становится все тяжелее и тянет вниз. Но еще мучительнее было Око — нарастающее ощущение злобной воли, стремящейся заглянуть ему прямо в душу и овладеть ею. Фродо ясно чувствовал, где средоточие этой воли: так человек даже с закрытыми глазами знает, с какой стороны светит солнце. Он шел навстречу этой силе, и она ослепляла его.

Горлум тоже испытывал нечто похожее, но что творилось в его жалкой душонке, где сталкивалась воля Темного Владыки, желание вернуть Кольцо и власть клятвы, вырванной у него под угрозой, — этого хоббиты даже не пытались представить. Каждому хватало своих мрачных мыслей. Теперь Сэм шёл последним, следя за каждым движением Фродо, готовый в любой миг подхватить и поддержать друга.

Рассвело, и хоббиты с удивлением увидели, как приблизились зловещие горы. Воздух стал холоднее и прозрачнее; стены Мордора уже не казались далекой туманной угрозой. Они вздымались черными башнями над мрачной пустыней. Болота кончились безжизненными торфяниками и растрескавшимся высохшим илом. Дальше, до самых Сауроновых ворот, лежала голая каменистая пустошь.

Хоббиты скорчились под большим камнем, пережидая серый дневной свет и крылатый ужас. Дальнейший путь запомнился плохо — растущий страх застил память. Еще две ночи пробирались они по этим землям. Воздух стал горьким, от него, как от дыма, першило в горле и перехватывало дыхание.

Занимался пятый день с тех пор, как они повстречались с Горлумом. Прямо перед ними встала черная гора. Вершина ее, окутанная клубами дыма, достигала низких туч. До ближайшего гребня оставалось миль двенадцать, не больше. Фродо озирался в тревоге. Даже на Гиблых Болотах была какая — то зелень, чувствовалась болезненная тень весны; здесь не росло ничего — ни лишайников, ни плесени. Воронки и впадины были заполнены лишь пеплом да зыбучими песками. Тут и там высились груды шлака и камней, опаленных огнем и покрытых ядовитыми пятнами. Они походили на какие — то отвратительные надгробья, на вечный памятник мрачным трудам рабов Мордора. Эта оскверненная, изуродованная земля никогда не залечит раны — разве что Великое Море омоет ее живой водой.

— Мне плохо, — пожаловался Сэм. Фродо не шевельнулся. Происходящее походило на кошмарный сон, из которого никак не удается выбраться.

Утренний свет все шире разливался по зловещей пустыне, а они все не могли набраться храбрости пересечь ее. Даже свет казался враждебным, он открывал их глазам Мордора, словно подчеркивая полную беспомощность.

Не в силах двинуться дальше, все трое спустились в большую яму с покатыми склонами и какой — то маслянистой радужной лужей на дне. Они решили переждать здесь до сумерек, надеясь только, что яма защитит их от взгляда Врага.

Медленно проходил день. Мучила жажда. Пришлось сделать по глотку из фляжек, наполненных в последний раз еще в расщелине. Какой же мирной и уютной казалась она отсюда!

Хоббиты решили дежурить по очереди. Но усталость была так велика, что сон не шел. Лишь к вечеру Сэм задремал. Смеагорл уснул сразу же. Фродо не смыкал глаз. Тяжесть давила по — прежнему. Безуспешно пытаясь облегчить ее, он лег навзничь и долго смотрел в небо. Струи дыма складывались в видения темных мчащихся фигур и лиц из прошлого. Скоро он потерял счет времени в своих блужданиях между сном и явью и наконец забылся.