Две башни
Шрифт:
— Дело не в рыбе, — значительно произнес Фарамир. — Смерти заслуживает всякий, кто только подойдет к озеру и поглядит в него. Я пощадил тебя по просьбе Фродо, его ты поблагодаришь потом, а сейчас отвечай: кто ты? Откуда? Куда идешь? По какому делу?
— Мы пропали, пропали! — жалобно захныкал Горлум. — Ни имени, ни дела, ни Сокровища, ничего! Только пустота! Только голод. Мы голодны, да. Несколько рыбок, гадких, костлявых рыбок, а они говорят — смерть. Такие они мудрые, такие справедливые, да!
— Не тебе судить о нашей мудрости, — оборвал его Фарамир, — а насчет
— Ну, ну, Смеагорл, — успокоил его Фродо, — ты должен мне верить. Я тебя не покину. Отвечай правдиво, если можешь. Тебе это не повредит.
Он перерезал веревки и поднял Горлума на ноги.
— Подойди сюда! — приказал Фарамир. — Смотри мне в глаза! Знаешь ли ты, как называется это место? Был ли ты здесь когда — нибудь?
Горлум медленно поднял голову и нехотя встретился взглядом с Фарамиром. Погасшие, холодные и тусклые глаза несчастного встретились с ясными, твердыми глазами гондорского воина. Наступило короткое молчание. Потом Горлум поник и начал дрожать крупной дрожью.
— Мы не знаем и не хотим знать, — жалобно прошептал он. — Никогда здесь не были, никогда не будем.
— В душе у тебя есть закрытые окна и запертые двери, а за ними — темные комнаты, — задумчиво проговорил Фарамир. — Но сейчас, я думаю, ты сказал правду. Это хорошо. Чем ты можешь поклясться, что никогда не вернешься сюда, что никогда ни словом, ни знаком не укажешь сюда путь никому живому?
— Хозяин знает, — сказал Горлум, быстро искоса взглянув на Фродо. — Да, он знает. Мы поклянемся ему, пусть он спасет нас. Мы поклянемся. Им. Да! — он подполз к ногам Фродо. — Спаси нас, добрый хозяин! — проскулил он. — Смеагорл клянется Сокровищем, клянется по — настоящему! Никогда не придет, никогда не скажет, нет, никогда! Нет, нет!
— Этого довольно? — спросил у Фродо Фарамир.
— Да, — ответил Фродо. — Вам придется либо поверить его клятве, либо соблюсти закон. Больше ничего не остается. Но я обещал, что ему не будет вреда, если он пойдет со мной. Я не хотел бы нарушать свое обещание.
Фарамир с минуту подумал.
— Хорошо, — сказал он. — Я отдаю тебя твоему хозяину, Фродо, сыну Дрого. Пусть он решает, что делать с тобою.
— Но, благородный Фарамир, — возразил Фродо с поклоном, — вы еще не решили, что делать с упомянутым Фродо, а без этого мне трудно что — нибудь решать самому. Ваш суд был отложен до утра, оно уже близко.
— Тогда я вынесу свое решение, — сказал Фарамир. — Что касается вас, Фродо, то, насколько это зависит от моей власти, объявляю вас свободным в Гондоре до самых дальних и древних его пределов; но ни вам, ни вашим спутникам не разрешается без зова приходить туда, где мы сейчас находимся. Мое решение будет действительно один год и один день, а затем отменено, если за это время вы не явитесь в Минас Тирит, чтобы представиться правителю Города. Тогда я буду просить его утвердить мое решение и сделать его пожизненным. Пока же всякий, кого вы возьмете под свое покровительство, будет пользоваться моим покровительством
Фродо низко поклонился.
— Я доволен, — заявил он, — и прошу вас располагать мною, если я достоин высокой чести служить вам.
— Вы вполне достойны, — кивнул в ответ Фарамир. — Итак, принимаете ли вы это существо — Смеагорла — под свое покровительство?
— Да, я принимаю Смеагорла под свое покровительство.
Сэм только шумно вздохнул; но причиной тому был отнюдь не обмен учтивостями, которыми он, как всякий хоббит, был вполне доволен. Правда, в Шире для подобного случая понадобилось бы куда больше речей и поклонов.
— Теперь о тебе, — обратился Фарамир к Горлуму. — Ты приговорен к смерти, но, пока ты идешь с Фродо, приговор не вступит в силу. Если же кто — то в Гондоре найдет тебя одного, без Фродо, приговор будет немедленно исполнен. И пусть тебя настигнет быстрая смерть, в Гондоре или за его пределами, если ты не будешь служить своему хозяину хорошо! А теперь отвечай мне: куда вы шли? Ты был его проводником. Куда ты его вел?
Горлум молчал.
— Не запирайся, — настаивал Фарамир. — Отвечай, или я отменю свое решение, — но Горлум продолжал молчать.
— Отвечу за него я, — сказал Фродо. — По моей просьбе он привел меня к Черным Воротам, но они были закрыты.
— В Неназываемую Страну открытого пути нет, — заметил Фарамир.
— Тогда мы пошли по дороге на юг, — продолжал Фродо, — потому что, по его словам, есть другой путь, около Минас Итиля…
— Это — Минас Моргул! — прервал Фарамир.
— Да, наверное, — кивнул Фродо. — По — моему, путь ведет в горы, по северному склону того ущелья, где стоит древний город, там есть перевал, а потом — вниз и… словом, дальше.
— А вы знаете, как называется этот перевал? — спросил Фарамир.
— Нет, он не говорил мне.
— Имя этого места — Кирит Унгол! — тут Горлум громко зашипел и забормотал что — то. — Разве не так? — обратился к нему Фарамир.
— Нет! — крикнул Горлум и вздрогнул, словно что — то укололо его. — Да, мы слышали разочек. Но что нам до названия! Хозяин сказал: он должен войти. А мы должны попытаться найти вход. Других путей нет.
— Нет? — переспросил Фарамир. — А ты откуда знаешь? Ты что, так хорошо изучил Мрачную Страну? — он долго смотрел на Горлума, размышляя, потом сказал: — Уведи его, Анборн. Обращаться мягко, но стеречь хорошо. А ты, Смеагорл, не вздумай нырнуть в водопад. У камней на дне зубы такие острые, что как бы тебе не умереть раньше времени. Уходи и забирай свою рыбу.
Анборн вышел, ведя понурившегося Горлума. За ними задернулся занавес.
— Фродо, я думаю, вы поступаете неразумно, — мягко сказал Фарамир. — По — моему, вы не должны доверять этому существу. Оно злое и испорченное.
— Не совсем же, — пробормотал Фродо.
— Возможно. Но злоба разъедает его, как болезнь, и все, что в нем есть дурного, усиливается. Ни к чему хорошему такой проводник не приведет. Если вы расстанетесь с ним, я дам ему пропуск и провожатого к любому месту на границах Гондора, какое он укажет.