Две души. Испытания бытом
Шрифт:
Шипя, как змея, девушка резко повернулась на каблуках. Хлопнула дверь. Ничего не понимаю…
– Тоша, что это было?
– Детство в одном месте у моей ненаглядной сестрички до сих пор играет. Она в отрочестве тоже так «шутила», пока в неприятную ситуацию не попала. Я думал, повзрослела, поумнела. Как оказалось, мечтать не вредно. Не волнуйся, милая, она не будет тебя больше беспокоить.
Я задумчиво кивнула и спросила:
– А что ты сделал?
– Карты ее банковские заблокировал. Может, хоть так поймет что-то.
Ирина:
С самого
Я последовала примеру членов рода и с утра уселась перед зеркалом, узнать последние новости.
– Зойка? Голову подложила она? У девчонки совсем мозгов не осталось.
– Я до сих пор не понимаю, что я ей сделала…
– Вышла за ее ненаглядного братца. Она Антона чуть ли не боготворит. У него благодаря ей не было ни одного серьезного романа. В нашем кругу слухи разносятся быстро, все незамужние дамы очень скоро узнали, что у девчонки пунктик есть, и старались Антона десятой дорогой обходить. Ну на меня такое не подействует. Тем более, мы с Зойкой еще за год до всех событий довольно бурно отношения выяснили, так что пока я была там, она не подходила. А потом, наверное, решила, что у жены брата из-за беременности характер изменился, а значит, можно попытаться напугать, отвадить ненавистную невестку. Авось прокатит. В общем, не парься. Ты сама тут не при чем. Просто кое-кого надо было в детстве пороть, а не нянек с мамками нанимать.
– Да уж… Она, похоже, сильно расстроилась.
– Даже и не сомневаюсь. Только, думаю, еще и испугалась. Их отец на твоего чем-то смахивает: если провинился, получишь по полной. Раньше их с Вадькой Антон выгораживал, а теперь, похоже, довела она братца старшего, и если тот отцу пожалуется, ей небо в овчинку покажется. Так что не заморачивайся.
– Ох… Ничего не меняется…
– Э…
– В любом мире люди одинаковы…
– Глубокомысленное изречение. Ирма, ты сейчас что читаешь? Сборник афоризмов? Ну не дуйся. Можешь меня поздравить: завтра я наконец от родичей освобожусь.
– Послы приезжают?
– Угу. Через пару-тройку часов. Варт вчера так орал… Публичную порку устроил. Ирма, у тебя такая мимика выразительная. Я в переносном смысле. Братцу своему высказывал все, что думает насчет его методов воспитания детей, всему дому слышно было.
– У вас снова что-то случилось?
– Да в этом дурдоме постоянно что-то случается. Так что я ничему не удивляюсь.
Встреча прошла на высшем уровне. Впрочем, я и не сомневалась, что Варт за оставшиеся сутки выдрессирует свою родню. «Племянницы» были как шелковые: этакие девочки-припевочки, миленькие ангелочки, облаченные в специально для них сшитые пышные розовые платья, закрывающие все, что только можно. Молчаливыми статуями с опущенными глазами простояли рядом с родителями всю церемонию, пока Варт, как глава рода, отдавал их в жены старшему сыну эльфийского владыки и племяннику правителя гномов. Послы обеих рас, что высоченный и худющий эльф с тяжелым «породистым лицом», что маленький толстенький гном с сизым носом и внешностью заядлого выпивохи, вели себя заносчиво и высокомерно и общались только с Вартом, напрочь игнорируя остальных присутствующих. Была бы я на месте девочек, давно бы гадость какую-нибудь устроила. Но тех, видимо, впечатлила недавняя речь дяди, и вся церемония прошла без сучка и задоринки.
По окончании встречи послы вежливо пропустили в проход перед собой своих возможных будущих повелительниц и отбыли в самодвижущихся каретах. Только тогда полная низенькая Орха разрыдалась и буквально повисла на мрачном муже. Да уж, незавидная участь… Мой супруг сообщил, что своих девочек она может и не увидеть больше – какие-то заморочки с инорасовым этикетом, мне так и не было понятно, что именно там не так. Я бы на месте женщины разнесла все вокруг в щепки, но детей не отдала. Она решила терпеть…
Свекровь, тяжело вздохнув, решительно оттерла невестку от сына и увела к себе в комнату, наверное, утешать. Остальные родственники молча разошлись по покоям.
Разъезжались родичи тихо, вернее, уходили порталами, которые открывал им Варт. Наконец ушла и «матушка», теперь можно было вздохнуть свободно.
– Очень надеюсь, что ближайшие несколько лет здесь никто не появится, – проворчала я, опускаясь на постель. Муж, усевшись рядом, хмыкнул.
– Только не говори, что ты затеешь очередной ремонт.
– Ремонт – нет, а вот эту гадость – демонстративные украшения – поснимаю однозначно. Нечего им меня раздражать своим видом. Да, кстати, Варт, а почему у слуг вдруг ожоги на руках появились?
– Ну не у всех…
– Угу, у некоторых. Не уходи от темы.
– А ты заметила, как они старались поменьше и пореже попадаться тебе на глаза с этими ожогами? Не понимаешь, да? Защита у твоей рабыни сработала.
Я нахмурилась:
– Ты хочешь сказать, что они…
– Не надумывай себе. Если бы попытались посерьезней обидеть, то и откат был бы больше. Скорее всего, хотели амулет сорвать, ну или в темном углу прижали и руки распустили.
Сволочи. Ничего, я запомню, кто в доме такой «красивый», и потом припомню.
Утро. Обожаю утро. Так тихо, так спокойно, так…
Шум, грохот, крики за дверью. Кто там такой смелый? И где Варт? Так рано зафинтилил на работу? Или сбежал от меня? Нет, все-таки надо вставать… Пойти разобраться, что в этом дурдоме творится…
Ирма
– Ирма, я слышать ничего не хочу! Ты поняла? Она полностью под моей защитой! И эти идиоты должны уже были понять, что связываться со мной чревато!
– Ира… Ну пойми… Слуги по положению всегда выше, чем рабы… Даже личные… Пороть помощника повара за то, что он приставал к рабыне… Да у неё…
– Молчи. Знать. Ничего. Не желаю. Слышишь? Он не приставал. Он пытался ее изнасиловать. И если бы не племянник Варта, кто знает, чем закончилось бы.
– Ира, он и так весь в ожогах…
– Намекаешь, что он уже наказан? Фигушки. Оклемается за пару суток с помощью местных зелий, а потом я ему все вспомню. И да, Варт дал мне карт-бланш.
– Вот это-то меня и пугает… Он слишком тебе потакает.