Две Элеоноры
Шрифт:
– Вам нехорошо?
– Что вы! Мне так хорошо, что если вы сейчас же не уйдете, то мне станет совсем плохо.
Чуть склонив голову набок, он задумался над этим шедевром ораторского искусства, а потом тихо засмеялся:
– Как скажете, мисс.
Подойдя к лестнице, он легко сбежал по ступенькам, а Нора, вернувшись к зеркалу, принялась заново «рисовать лицо».
Спустя четверть часа она уже входила в бар, гордо неся поднятую голову и ощущая интерес со стороны мужской части посетителей заведения. В дни соревнования сюда набивались не только приезжие спортсмены, но и местные завсегдатаи, так что яблоку негде было упасть.
Нора никогда не жаловалась на свой рост, но сейчас, за мужскими спинами она не видела ничего. Чтобы высмотреть в этой толпе Ричарда, ей приходилось вставать на цыпочки, что тоже не сильно помогало. Она уже почти добралась до барной стойки, как ее окликнул знакомый голос:
– Нора!
Девушка обернулась на зов, и порхающая на ее губах улыбка сменилась мимолетным выражением досады. Ричард был не один. Рядом с ним обосновалась его тетя, поглядывающая по сторонам с видом полнейшего равнодушия.
Девушка робко подошла к их столику и села на предложенный Ричардом стул. Перед ним уже стояла полупустая кружка с элем.
– Что дамы будут пить? – поинтересовался он.
Нора выдержала небольшую паузу, собираясь заказать то же, что и Мадлен, но та молчала, со странным выражением глядя на смущенную девушку. Ну хорошо же…
– То же, что и вы.
– Но это довольно крепкий напиток, а ужин принесут еще не скоро.
– То же, что и вы, – повторила Нора чуть более резко и услышала, как хмыкнула леди Мадлен.
– А вы, тетушка?
– Ты же знаешь. Скотч. И не позволяй этим варварам разбавлять благородный напиток.
– Я это помню. Прошу меня извинить, дамы, я только сделаю заказ.
Он легко поднялся и направился к барной стойке, вежливо прося посторониться одних и здороваясь с другими.
– И давно вы работаете на Дика? – раздался прокуренный женский голос над ухом Норы.
Кажется, она слишком засмотрелась на его спину.
Нора повернулась к своей собеседнице и вдруг, искренне улыбнувшись, честно ответила:
– Четыре дня.
– Четыре дня… И каким ветром, позволю себе спросить, вас занесло на конюшню Дика?
Нора начала было пересказывать выученную легенду, но быстро сбилась под пристальным взглядом серо-стальных глаз.
Ее собеседница, хмыкнув, дотронулась кончиками ухоженных пальцев до руки Норы.
– И Ричард поверил в эту сказку?
– Но это…
– Сказка. И Тим тоже замешан в этой интриге?
– Ну что вы!
В голосе Норы было столько возмущения, что дама рассмеялась низким грудным смехом:
– Не надо сердиться на меня, милая барышня. Я просто пытаюсь понять ваше место в системе ценностей Ричарда. Поверьте, в память нашей дружбы с вашей мамой, я не желаю вам зла. Итак, вы приехали в «Гринвуд», чтобы…
– Скорее, потому что…
– Потому что влюбились в моего инфантильного племянника. Не спорьте, инфантильного! Нормальный мужчина давно бы прогнал взашей эту мерзавку Элен, а он только вздыхает и позволяет вытирать об себя ее очаровательные ножки.
Нора промолчала. Что она могла возразить?
– Вот видите, – горько усмехнулась ее проницательная собеседница, – вам нечего возразить. Одного только не могу понять, как Элен отпустила вас сюда вдвоем. Это на нее совсем не похоже. Я бы на вашем месте, милочка, перед сном проверила, нет ли под одеялом змеи. А вот и мой дорогой Дик!
Она подняла сияющие глаза на племянника, будто только что не говорила ужасных вещей, а вела с Норой светскую болтовню. Ричард поставил перед ней стакан виски, а перед девушкой фужер шампанского. Заметив, как сердито нахохлилась Нора, он произнес извиняющимся тоном:
– Прошу прощения, но мне показалось, что этот напиток гораздо больше подходит к вашему платью, чем портер.
– Я же говорила, Нора, что мой племянник – сама галантность, – с плохо скрытой насмешкой процедила добрая тетушка. – За твою завтрашнюю победу!
Она приветственно подняла стакан со скотчем и одним глотком выпила почти половину.
– Ну не буду мешать. Пойду поищу компанию таких же старцев… А вам, дорогая, я все-таки настоятельно советую заглядывать под одеяло.
Она поднялась со своего места и, ловко лавируя среди посетителей бара, мгновенно скрылась.
– О чем это она? – поинтересовался Ричард.
– О змеях. Говорят, они заползают в постели в этой части Англии.
– Вы надо мной смеетесь?
– Отнюдь! У вас очень интересная тетя, Ричард.
– Спасибо, приятно слышать, хотя, возможно, вы несколько заблуждаетесь. Вообще-то она мне не родная тетка, а вдова дяди. Мы с Мадлен уже несколько лет находимся в натянутых отношениях.
– С той поры, как вы стали женихом Элен?
– Как вы узнали? Впрочем, догадаться не сложно… Причина ссоры была именно в ней. Элен что-то не так сказала, Мадлен ответила… Теперь у нас идет внутрисемейная война Алой и Белой Розы. Элен тетю терпеть не может. Та тоже ее не жалует, так что здесь соблюдается паритет.
– И что в сухом остатке?
– Мад считает, что Элен меня не стоит, а та уверена, что тетушка меня шантажирует.
– Шантажирует?! Я не ослышалась?
– Увы, нет. Тетя весьма обеспеченная дама, я бы даже сказал, богатая. Так вот, она заявила, что как только мы с Элен сыграем свадьбу, она тут же перепишет свое завещание, и я, как единственный наследник, лишусь всего.
– Так вы из-за этого никак не поженитесь?
– Большей частью – да, хотя и не только.
Чувствовалось, что ему совершенно не хотелось продолжать разговор на эту щекотливую тему, и Нора решила не задавать вопросов, которые теснились на кончике ее языка.