Две Элеоноры
Шрифт:
– А если все-таки о тебе? – Ухоженная мужская ладонь с красивыми длинными пальцами накрыла ее руку. – У нас все-таки свидание, а не светский раут. Несколько перефразировав вопрос, который ты недавно задала мне, хочу поинтересоваться: что делает в этой глухомани лондонская барышня из хорошего общества? Причем, прошу заметить, незамужняя!
– Джефри, это нечестно! – Она попыталась выдернуть свою руку, но он крепче прижал ее ладонь.
– Ну почему же, дорогая? Ты же выспросила обо мне все. Простая любезность требует, чтобы ты была
– У тебя странные понятия о любезности. И потом, почему ты решил, что я из Лондона, да еще из хорошей семьи?
Джефри пожал плечами, словно удивляясь странному вопросу.
– Произношение и манеры. Дешевые свитера и джинсы – очень слабая маскировка. И, разумеется, мне интересно: с чего это вдруг? Пятно на биографии? Разбитое сердце или ожидание любви?
– Хватит! – Нора решительно поднялась из-за стола. – Мне пора домой. Я ужасно устала, а завтра рано вставать.
– Нет, я так не могу. – Ее спутник тоже встал и, обойдя разделяющий их стол, ласково взял девушку за руку. – Я бы не хотел прерывать наше… свидание… на такой ноте. Может быть, хотя бы один танец? В знак примирения? Я прошу прошения за мою бестактность.
Он поднес ее ладонь к своим губам и мягко поцеловал тонкие девичьи пальцы.
Мгновение поколебавшись, Нора пошла к небольшому пятачку, где уже медленно кружились несколько пар, чувствуя спиной его взгляд. И действительно, чего она взъелась на парня? Ну захотел человек на первом свидании побольше узнать о своей даме. Что здесь предосудительного? А то, что его предположения попали не в бровь, а в глаз, так сама виновата, не надо задавать дурацких вопросов о Ричарде.
Выйдя на свободное место, она обернулась к кавалеру и положила руки на широкие мужские плечи. Сильные ладони обняли ее тонкую талию, и они отдались во власть музыки.
С каждым аккордом, с каждым шагом Нора чувствовала, как в ее душе распускаются туго затянутые узлы. От прикосновения его рук она испытывала доселе незнакомое волнение… и ругала себя за это, но ничего не могла поделать – ей хотелось всю жизнь пребывать в этом кольце надежных, крепких рук. Плечи девушки обмякли, и тело двигалось в такт музыке, повинуясь воле мужчины.
Из-под полуприкрытых век она осмотрела зал и – словно удар хлыста – увидела в дверях Ричарда с Элен, которые в сопровождении хозяина «Короны» шли к своему столику.
Почувствовав, как напряглось тело дамы, Джефри тоже оглянулся, чтобы увидеть причину ее волнения. Нора даже не успела отвести глаза от пришедшей пары.
– А вот и Ричард, – заметил Джефри с подчеркнутым равнодушием, будто заранее знал о его приходе. – Ну как, пойдем домой или еще потанцуем? Или, может быть, мы вернемся за свой столик и закажем кофе?
Внутренний голос Норы истошно вопил, что лучше скорее пойти домой, но девушка вообще редко к кому-либо прислушивалась. Даже к собственной интуиции.
– Кофе – это прекрасно, – мечтательно произнесла она, будто только что не собиралась отправиться спать.
– Прекрасно, дорогая. Видишь, как благотворно на тебя подействовала музыка, а ты еще не хотела танцевать!
Они вернулись за свой столик, и Джефри отодвинул стул Норы, помогая даме сесть.
Ее место было спиной к тому столику, за которым устроились Ричард с Элен. К сожалению, переигрывать что-либо было поздно, и девушка через силу продолжала болтать с Джефри, хотя ей смертельно хотелось обернуться или уйти совсем.
Так они просидели еще с полчаса, и Нора уже решила, что правила приличия позволяют ей, наконец, закончить затянувшееся свидание, как не перестававший рассыпаться в любезностях Джефри вдруг поднял голову и, глядя куда-то через ее плечо, сказал, улыбаясь:
– Добрый вечер, Ричард! Как дела?
Она быстро повернулась и увидела у себя за спиной Принца, который вежливо кивнул ее спутнику в ответ:
– Добрый вечер, Джеф! Ты не будешь возражать, если я приглашу твою даму на танец?
– Конечно нет! Если дама, разумеется, сама не возражает.
– Дама не возражает? – Небесно-голубые глаза Ричарда заглянули ей в самую душу.
– Нет, – прошептала девушка, чувствуя, как краснеют ее уши.
Ричард помог ей отодвинуть стул и подал руку. Она вложила в его ладонь свою, проклиная себя за огрубевшую за два дня работы кожу и коротко обрезанные накануне ногти.
Джефри тоже поднялся и одернул идеально сидящий пиджак.
– Кстати, Ричард, ты не будешь против, если я приглашу твою даму?
– Подозреваю, что именно в расчете на это она позволила мне пригласить Нору, – улыбнулся Каннингем, и девушка, не удержавшись, последовала его примеру, хотя радоваться было особенно нечему.
Известие, что только благодаря милости соперницы ей удастся потанцевать с Прекрасным Принцем, больно ударило по самолюбию, но Нора отмахнулась от неприятных мыслей. Она впервые идет танцевать с любимым мужчиной, а все остальное по сравнению с этим не стоит и тухлого яйца!
Кружась в танце, она сразу отметила, как различается манера вести даму у Джефри и Ричарда. Если первый жестко направлял ее туда, куда хотел, то Прекрасный Принц только обозначал рисунок танца, давая свободу партнерше.
Вначале они двигались молча, приноравливаясь друг к другу, потом Ричард чуть склонился к ее уху:
– Вы прекрасно танцуете!
– Спасибо! С хорошим партнером это нетрудно!
– Я рад возможности познакомиться с вами в неформальной обстановке. Что же вас все-таки привело ко мне в конюшню? Плохо верится, что из одной только любви к лошадям вы променяли легкую жизнь в столице на тяжелую работу с утра до вечера в нашей деревне….
– Ну вот, – притворно пригорюнилась Нора, – все меня только об это и расспрашивают, будто я какой-то вражеский разведчик. А я действительно люблю лошадей, обожаю конкур… и приехала поучиться у мэтра тонкостям этого вида спорта.