Две линии судьбы. Когда остановится сердце (сборник)
Шрифт:
Другое дело — как? Он отлично понимал, что их разрыв станет для Сони настоящим потрясением. Нет, с жизнью она из-за этого, конечно, не расстанется. Не тот характер. Да и взрослая она какая-то, зрелая, понимающая. Но рану он нанесет ей глубокую, и болеть она будет долго. Ведь они планировали жить вместе, даже мечтали о каких-то бытовых преобразованиях в квартире Сони. К тому же, когда она узнает, на кого он ее променял, она ни дня не останется в компании ее отца, Клеца. А это значит, что ей придется подыскивать себе новую работу. Словом, с разрывом их отношений у Сони появится
Но, с другой стороны, что делать? Не может же он продолжать жить с женщиной, которую, как оказалось, он не любит! Он любит Веру, а значит, он должен быть с ней.
В то время его нисколько не волновало, есть ли у Веры молодой человек или даже жених. Ведь все, что он напридумывал о ней, включая ее девственность и неопытность, могло не совпасть с реальностью. Да Вера вообще могла быть замужем и иметь двоих или троих детей! Он даже не знал, сколько ей лет!
В самое ближайшее время он собрал о Вере всю интересующую его информацию и выяснил, что она — единственная дочь Клеца, не замужем, недавно закончила образование (по экономической линии) и что ей всего двадцать три года.
Сказать, что Андрей Быстров начал активно ухаживать за Верой, — это ничего не сказать. Он узнал у секретаря номер ее домашнего телефона, адрес и, позвонив в первый раз, сразу же назначил ей свидание в парке, у русских качелей. Вера сначала никак не могла вспомнить его, пыталась понять, кто же приглашает ее на свидание (возможно, это была всего лишь игра, и он охотно ей подыгрывал), и, когда он напомнил ей, где и при каких обстоятельствах они встретились в первый раз и познакомились, она все поняла, вспомнила и пообещала прийти.
И был парк, и он угощал ее мороженым, гладил по руке, когда они сидели на скамейке в тени огромного дуба, и был первый поцелуй, заставивший его содрогнуться, как от удара током. Он и сам не ожидал от себя такого перевозбуждения и такой пылкости. Словом, с Верой он испытал все те ощущения, о которых прежде читал только в книгах. Он был влюблен, и Вера отвечала на его чувство.
Конечно, Вера не могла не заметить Соню и ее преследования. Сначала она воспринимала это с усмешкой, затем ее это стало настораживать, а под конец у нее развилась самая настоящая паранойя. Вернее, это со стороны могло бы показаться, что с Верой не все в порядке и она как-то странно озирается по сторонам, ищет взглядом кого-то, напугана, наконец. Но это была не паранойя — это срабатывал инстинкт самосохранения, призывавший ее быть всегда начеку.
— Знаешь, я прочитала в своей жизни так много любовных романов, что могу себе представить, на что способна брошенная женщина, — говорила ему Вера не однажды. — Как ты думаешь, какие чувства она испытывает, глядя на нас? Зависть? Ненависть? Или она просто дразнит нас? А может — только меня?
Андрей, как мог, успокаивал Веру, говорил, что Соня — человек адекватный, что она, вероятно, таким странным образом пытается остудить свои чувства к нему. Если она будет в течение долгого времени наблюдать объект своей любви в обществе другой женщины, то рано или поздно забудет о нем, просто ее чувства к нему изменятся и превратятся в легкую досаду. А потом она с удовольствием сама посмеется над своей любовью.
Но Вера не верила ему. Приводила примеры из литературы, один страшнее другого. Убийства, самоубийства, жуткая кровавая месть сопернице…
— Уж отстала бы! Может, мне с ней поговорить? — спрашивала она Андрея, чувствуя беспокойство. — Как женщине с женщиной.
— Я хорошо знаю Соню. Она ни за что не признается тебе в том, что преследует нас. Скажет, что у тебя проблемы и она тебе просто мерещится всякий раз. И все потому, объяснит она тебе, что ты чувствуешь себя виноватой, что нельзя было уводить чужого жениха. Словом, свалит все с больной головы на здоровую.
— Похудела, говоришь? — После некоторых размышлений Андрей решил все же развить эту тему. Исключительно из желания в очередной раз успокоить свою Веру. — Просто она много работает. Ты же знаешь, у нее два ювелирных магазина, и всем этим хозяйством заправляет она одна. У нее даже, говорят, бухгалтера нет. Никому не доверяет, ужасно боится, что ее обманут или подставят.
— А это правда, что она взяла огромный кредит, собираясь открыть эти магазины, чтобы вернуть тебя? — тихо спросила Вера, слизывая с пальцев дынный сок. — Андрей. Не молчи… Скажи, это так? Ты же знаешь ее характер.
— Кто тебе сказал?
— Люди говорят. Знаешь, люди же не слепые, они видят, как страдает Соня.
— Думаю, тебе надо бы давно забыть о ней, о том, что она вообще существует. Успокойся и наслаждайся жизнью.
— Но я не могу. Я боюсь ее, я же тебе говорила… У нее такой странный взгляд, словно она видит во мне жертву. Как посмотрит на меня, так у меня внутри все замораживается, я даже дышать не могу!
— Но что делать, если она живет в этом городе и мы время от времени с ней сталкиваемся? Уверен, что ты и других своих знакомых видишь чуть ли не каждый день, прогуливающихся на набережной, но просто не обращаешь на них внимания, вот и все. А Соня… Ты думаешь о ней, поэтому и замечаешь ее повсюду.
— Но я чувствую, что она что-то задумала против нас. Теперь, когда ее дела идут хорошо (мне отец говорил и даже восхищался ее способностями!) и у нее есть деньги, она может нанять человека, который, предположим, собьет меня машиной. Или уронит мне на голову кирпич. Или придумает что-нибудь еще…
Она сказала о взгляде Сони. Да, он и сам нередко замечал этот ее взгляд. Красноречивый, весьма. Прямо-таки убийственный.
— Думаю, мы должны как можно скорее пожениться, может, тогда она оставит нас в покое?
— Но папа сказал, что пароход, который он купил нам на свадьбу и на котором мы ее отпразднуем, еще не готов. Попросту говоря, краска еще не высохла. Через неделю уже можно будет приступать к его украшению, к непосредственной подготовке. Завезут столы, посуду, скатерти, цветы, спиртное… Андрюша, ты что, не рад? Я знаю, ты не хотел пышной свадьбы, но я ведь у папы единственная дочка, и, конечно, он хочет позвать всех своих друзей. Они не поймут, если свадьбы не будет, если мы просто распишемся. Я же не беременная, мы как будто никуда не спешим. А?