Две Наташки и пришельцы
Шрифт:
ГЛАВА 44
Пока императорская группа через шлюз на крыше пробиралась обратно в корабль, Даарон с Нивалом действовали оперативно. Отряды, вызванные теранцами, быстро очистили коридоры звездолета от мятежников. Весь путь от капитанской рубки до Сектора С был оцеплен правительственными войсками. Искоса поглядывая на уверенно вышагивающего по кораблю представителя леарского командования, Танаар видел, что ему не надо подсказывать дорогу. Направляясь к цели с суровым замкнутым лицом и мрачно пылающими глазами,
Молодой офицер выскочил из кабинки и, салютуя, вытянулся в струнку перед вождем.
– Великий Воин! Во вверенном нам объекте охраны все благополучно! Разрешите доложить о факте государственной измены и аресте двух вражеских лазутчиков?
– Чуть попозже, – Эл Ор Ритан жестом левой руки приумерил прыть караульного. – Сначала выполним пару неотложных дел, – сказал он глухо и устало. – Отправь кого-нибудь из парней в рубку. Надо срочно отключить дефлекторные щиты.
У офицера пятнами пошло лицо, кожа из голубовато-серой приобрела фиолетовый оттенок.
– Слушаюсь, Великий Воин! – сипло выкрикнул он, откидывая ладонь к рогам и испуганно сверля глазами двух военных леаров, стоящих за спиной вождя. – Гие! Срочно деактивируй щиты! Это приказ императора!
В глубине рубки загремел падающий стул и кто-то громко чертыхнулся, второпях отшвыривая его ногой. Через пару минут система возвестила об отключении питания энергетических полей, защищающих территорию от вражеского нападения.
– Ну и влипли мы, Наурам! Принцесса Риннан тоже требовала деактивации, а мы ее – за решетку как изменницу?! Может, бежать надо и поскорее выпустить их вместе с арестованными леарами? – раздался за стеной тревожный голос охранника.
Наблюдающие за изменениями на дисплее император и леарский подполковник переглянулись, услышав то, что предназначалось не для их ушей.
Танаар с непроницаемым лицом подошел к инженерной панели и включил трансляцию, его голос разносился по всему кораблю, был слышен в каждом ретеллере:
«Я, Эл Ор Ритан Третий, император и вождь Цветов Ритана, приказываю сложить оружие. Отныне леары не являются нашими врагами. Они – наши предки, друзья и союзники. Вместе с ними мы откроем новую страницу истории, в которой не будет войн, вражды и ненависти. Также я призываю всех своих подданных и соратников повернуть оружие против забастовщиков, поймать и арестовать зачинщиков смуты – Верховного жреца Зухруула, жреца Жатуфа и участников бунта. Они повинны в развязывании кровопролития и вражды среди нас».
И только после этого правитель обратился к офицеру охранного отделения.
– А теперь докладывайте, что у вас тут произошло до нашего прихода?
***
Ну что ж… на войне, как на войне. Сама рвалась сюда, как одержимая. Я вечная зануда. Не привыкла свои дела перекладывать на плечи других. В голове не укладывалось, что Ташу будут спасать другие. А вдруг они что-нибудь сделают не так? Вот такое тупо сидящее подсознательное недоверие ко всем. А может, и гиперответственность за все, происходящее вокруг меня. Не зря же Лексо говорит, что я – в каждой бочке затычка.
По просьбе принцессы Риннан, до выяснения обстоятельств нас заперли в охранном отделении, в комнате для сменного отдыха караульных. Никакой мебели здесь нет, кроме четырех низеньких топчанов. Охранники, ухватив меня за руки-ноги,
Мэфос сидел бледный, молчаливый. Вначале он сильно перепугался за меня, но Риннан (оказывается, она – медик) ощупав все мои кости и суставы, сделала заключение: нерв не задет, а болт, застрявший у меня в ягодичной мышце, она обещалась извлечь в операционной, как только нас выпустят… От успокоительного и болеутоляющего, я вскоре задремала…
Мне приснился охотничий домик, в котором мы с Лексо провели чумовую ночь перед отправкой на войну. Как же уютно и защищено я почувствовала себя в его бережных объятиях. Он гладил меня по волосам и ласково упрекал: «Упрямая… своевольная девчонка! Ну как же так? Обманула меня… Выкинула что ли датчик? Я ведь проверял… Прибор и сейчас показывает, что ты в Мексике осталась…» От него исходил такой угарный машинный запах, смешанный с крепким мужским потом, что я вздрогнула от ощущения реальности войны и разомкнула веки. Окунувшись в янтарную теплоту его глаз, я крепко прижалась к нему, обхватив его шею руками.
– Можете опустить ее на каталку, – услышала я голос принцессы Риннан рядом с собой. – Персонал выполнит все необходимые процедуры и отвезет в операционную. Не переживайте. Серьезных повреждений нет. Мы извлечем кусок металла. Я только с братом поздороваюсь, и займусь вашей подругой. – Она помогла Лексо уложить меня на средство передвижения, а потом с закипевшими на глазах слезами кинулась на грудь высокому теранцу.
– Живой!!! Мы с мамой и Ташей уже отчаялись тебя в живых увидеть…Что ж ты молчал-то? Я чуть с ума не сошла от страха… Пришлось взять на себя ответственность за прекращение этой братоубийственной войны. А они меня в каталажку заперли, как предателя…
– Ты приняла правильное решение… политически мудрое, – низким хрипловатым тембром проговорил император. – Прости, я не мог с вами связаться. Не до того было…Ретеллер в драках растоптал… А этот у Антона позаимствовал…
«О, неужели это и есть тот самый демонический монстр, который в страхе держал всю галактику»? – Я с любопытством оглядела его снизу доверху. На усталом и мужественном лице – свежие ссадины и кровоподтеки. Потный и грязный вояка, как и все мы. А рога, кстати, придают ему величественный и устрашающий вид. А по пыльному, залитому кровью, разорванному во многих местах мундиру, уже трудно судить о высоком сане его владельца.
– Ты только караульных не наказывай… Они верны тебе оказались, – Риннан, привстав на цыпочки, потрогала пальцем обширную гематому на скуле. – В рукопашной сражался? Хорошо, что глаз не зацепили, – спокойно проговорила она, и, отстранившись, оторвала болтающийся на вытянутых нитках некогда роскошный, украшенный карминным страусовым пером золотой эполет.
В комнату отдыха вошел еще один теранец, приветливо помахал принцессе рукой и остановился у стены, продолжая вести по ретеллеру какие-то переговоры. Что он тут делает среди военных, я не поняла. Кроме пижамных или больничных штанов, на нем ничего не было…