Две Наташки и пришельцы
Шрифт:
– Я думаю, это будет справедливым решением! – подал голос Антон. – Пострадавшие вряд ли захотят жить рядом с их обидчиками. Вот я, например, не хочу!
Танаар встретился глазами с Лексо, тот сверлил его тяжелым взглядом, но молчал.
– Что думают остальные? – спросил главнокомандующий Гайвер. – Загнадар?
Могучий рептилоид раздумчиво потер массивный череп, покрытый пупырчатыми красноватыми щитками, и начисто лишенный волос. – Я сражался на стороне императора и имел возможность убедиться, что это честный и бесстрашный лидер. Я верю, что Эл Ор Ритан осознал свои ошибки. Но вот доверия к этой воинственной и агрессивной расе, у меня нет. Сейчас их мало, и они слабы. А что будет, если они получат возможность размножаться? Что если новые теранцы снова захотят
– Он прав, – поддержал горианца другой инопланетянин, драканец Лиу Цью. Его длинные брови, имеющие способность усыплять, на этот раз дугообразно поднялись кверху, видимо, для концентрации внимания к себе. – Гуманоиды любой планеты имели процесс эволюционного развития. А таранская раса появилась искусственно. Я полагаю, из-за этого у них произошел какой-то генетический изъян. Они живут древними архетипами. Им не место среди цивилизованных рас. Я за то, чтобы их отослать в космос. Пусть путешествуют по вселенной, пока не вымрут.
Меланхоличного вида бледнокожий майрианец нерешительно потряс рукой с перепончатыми пальцами, желая высказаться.
– Говори, Чиус! – согласно кивнул головой генерал Гайвер.
– Майрианец, собираясь с мыслями, заморгал белесыми ресницами, обрамляющими выпуклые рыбьи глаза и проверил пальцами, на месте ли ретеллер, выданный ему в качестве переводчика. Затем он снял с плеча плазмаган и показал его присутствующим.
– Когда землянин выпустил нас из клеток, мы получили в руки это страшное оружие. Оно убивает насмерть. Хоть нас и научили из него стрелять, но я так и не отважился нажать кнопку и убить теранца. Наша планета почти полностью покрыта водой. Мыслящие существа живут колониями на многочисленных островах. Народ у нас мирный. Пищи в океане много. Поэтому друг с другом мы никогда не воюем. А гарпунами мы убиваем китов и других морских животных для пищи. Когда нас захватили в плен рогатые инопланетяне, мы думали, что они съесть нас хотят. Оказалось, что им нужны наши семенники для оплодотворения потомства. Теранцы мне показались очень злыми. Они и сейчас пугают меня. Но смерти я им не желаю. Если вы хотите их выслать, отправляйте на нашу планету. В океане много необитаемых островов. Места им хватит для поселения. Делить там нечего. А еды у нас много. С голоду не умрут. Пусть живут и учатся любить друга друга. Может, тогда они станут добрее к другим.
У генерала Фанчеса аж глаза округлились от изумления. Он хлопнул несколько раз в ладони кибер-протезами рук, покалеченных в одном из многочисленных столкновений с теранцами.
– Я бесконечно тронут твоей заботой о врагах, милейший Чиус. Я думаю, теранцы много потеряют, если ты решишь вернуться на свою планету. Вот ведь какой ценный осеменитель в тебе скрывался! – не сдержавшись, рассмеялся командующий. – Какой замечательный набор генов: полная незлобивость, умение прощать и жалеть. И это, несмотря на тяжкие испытания в плену…
– Подполковник Лексо, что об этом думаешь ты? – обратился генерал Гайвер к бойцу, благодаря которому, сражение завершилось с минимальными потерями.
– К сожалению, вынужден согласиться с уважаемым Лиу Цью. Теранская раса создана искусственно. Это мы их создали. А потом пришло время расплачиваться за ошибки. У теранцев не было пути исторического развития. Они не успели вызреть духовно. Не успели накопить опыта жизни и мудрости. Это очень молодая раса. Осудить их легко. В том, что пошел такой перекос в их развитии, есть и наша вина. Поэтому мы не вправе отказаться от ответственности за них. Я хочу поблагодарить майрианца Чиуса за урок щедрой душевности. Что касается предложений остальных инопланетян, мое мнение таково: отправить их в космос – равносильно убийству. Возможно, пытаясь выжить, они снова примутся за старое. Но их теперь мало, вести завоевательные войны им уже не под силу. Да и Тейрон Ахарэ, который они использовали как оружие, им теперь не принадлежит. А вот грабить встречные корабли они вполне способны. И это
Кстати, пользуясь случаем, объявляю благодарность генералу Даарону и землянину Антону за то, что они вывели из строя Тейрон Ахарэ и возвратили нам очень важную деталь от него. – Лексо сдвинул брови и озабоченно потер свой лоб. – Теранцы должны остаться. Но тех, кто будет нарушать правила цивилизованного мира, мы будем наказывать беспощадно, – жестко добавил он.
– Тут нечего возразить! – поддержал генерал Фанчес. – Пусть теранцы остаются. Мы не упадем до их уровня мстителей, не способных прощать. Вот ты, Танаар, сам заговорил об осознании прежних ошибок. Нам известно, что большая часть теранского населения пошла за тобой, хотя весь народ был запуган жрецами. Многих не остановило, что шаманы могут принести их в жертву богам, – рот главнокомандующего слабо дрогнул в усмешке при этих словах. – Значит, народ твой верит тебе! Я слышал, что и члены твоей семьи пересмотрели свое мировоззрение. А генерал Даарон даже отсидел в заключении за то, что пошел против государственной политики. Вот и займитесь перевоспитанием своего заблудшего народа. Мы дадим вам шанс доказать, что Цветы Ритана – это вовсе не ядовитые хищники, опасные для населения Земли! Но имейте в виду: этот шанс будет последним.
Даарон положил руку на плечо Эл Ор Ритана, выражая молчаливую поддержку. Дескать, ты не один, я разделю твои заботы.
– Это очень милосердное решение, – кивнул Танаар, хотя отчасти был оскорблен тем, что леары собрались нести ответственность за теранцев, словно они не мыслящие существа, а безмозглые реуспо. – Благодарю за доверие.– Я сделаю все возможное, чтобы вы не пожалели о своем решении. В нашем стане пока еще не перевелись такие, кто искренно верит, что жертвоприношения спасут наш род от гибели. Будем работать с ними.
– Это правда, – внезапно для себя поддержал Антон своего ненавистного врага. – Междоусобная война случилась из-за того, что Эл Ор Ритан пытался убедить соплеменников отпустить нас на волю. Он запретил жрецам приносить нас в жертву богам, не давал над ними издеваться. Его армейцы защищали освобожденных пленниц, которых фанаты тащили на ритуал с публичным совокуплением… якобы для того, чтобы их боги остались довольны, – хмыкнул землянин, с недоумением пожав плечами. – А если уж честно… он стоящий мужик, за спины других прятаться не будет… Он даже «своему», рогатому, врезал в зубы, защищая меня, – нехотя признался он.
– Как предлагаете поступить с ними? – спросил главнокомандующий Фанчес.
– Теранцы – долгожители. Пожизненное заключение вообще нецелесообразно, да и вряд ли от этого будет толк в плане перевоспитания, – генерал Гайвер в сомнении покачал головой и развел руками.
Загнадар повернул к нему бесстрастное лицо, и острый взгляд рептилоида холодно блеснул.
– Они много народу истребили. Особо опасных надо казнить, – сказал он кратко и весомо.
– Логично, – согласился Антон. – Вот пусть их император этим вопросом и занимается: особо опасных – под расстрел, остальных – на принудительные работы для общественного блага.
– А ты что думаешь, Даарон? Ты ведь всегда был правильным и милосердным, – спросил Танаар друга.
Еще недавно Потухший Луч угасшего светила морально был готов принять самое жестокое наказание от победителей… И вдруг оказалось: лично ему уже ничего не угрожает. Находясь в легком шоке от пережитого, он чувствовал себя совершенно неспособным решать чьи-то судьбы. Как он может кого-то казнить и кого-то миловать… когда и сам только что висел на волоске от позора и жизненной катастрофы.
– Они уже не исправятся, – спокойно и убежденно проговорил Дарааон. – Я согласен с генералом Гайвером, что держать их в заточении себе в убыток. А если они сбегут? Найдут сторонников? Или снова затеют бунт? Я не могу гарантировать, что наше милосердие обернется добром для нас. Может случиться все наоборот: сегодня мы их пощадим, а завтра какой-нибудь фанатик перережет нам горло, чтобы умилостивить богов. Поэтому сейчас надо обеспечить максимальную защиту от шаманизма для наших близких. Я за смертную казнь.