Две Наташки и пришельцы
Шрифт:
– Да все нормально, девочки! Мое подсознание должно получить установку, что мне уже ничего не грозит, – успокоила их Таша, внимательно вглядываясь в лица подсудимых, идущих по площади. – Вот ведь и не узнать никого без этих жутких черепов и ритуальной раскраски. Идут, как общипанные павлины!
– А я узнала! Вот этот однорогий – Жатуф! Это я ему рог сломала, помните? – завопила я, показывая на дюжего верзилу, обильно покрытого синей шерстью. Девушка весело захохотали. – Ой, смотрите под глазами фингалы еще не рассосались, – показала я пальцем, и в ту же минуту что-то желтое, колючее ударилось ему в лоб и растеклось по лицу мягкой
– Фу! Это перезревший дуриан, луком гнилым пахнет… – сморщила нос Таша. – Я этот запах вообще не переношу.
– Видимо, сильно кому-то напакостил. Или кого из близких в жертву богам принес. Неужели, ваш суд на растерзание хищнику их бросит? – спросила Яарана Ташу.
– А что? – холодно и зло проговорила землянка. – Ты считаешь это негуманно? А я бы очень хотела, чтобы они оба с Зухруулом, – она ткнула пальцем в мускулистого теранца с властным твердокаменным лицом, – испытали такой же парализующий страх, когда Шеол-Кууль прыжками летел к мне… Нет, правда, у него такие страшные космические глаза, что я пошевелиться не могла… застыла, как загипнотизированная. А Танаар, загородив меня, поднял его на рога. Зверь рвал его тело его когтями, а я стояла, вся забрызганная его кровью…
Зухруул, ведомый стражниками, поднялся на возвышение специально выстроенных деревянных подмостков. С правой стороны располагалась высокая трибуна с судьями в лице императора и командующего внутренними войсками.
– Давай послушаем, что Дарон говорит, – шепнула Яарана, успокаивающе погладив землянку по плечу.
Генерал обратился к подсудимому.
– Зухруул, носящий титул Верховного Жреца, веришь ли ты в существование Онзома, бога и покровителя Цветов Ритана?
Наступила долгая пауза. Тяжелый и холодный взгляд жреца, привыкшего манипулировать массами, был неподвижен. Сжатые губы слегка дрогнули в усмешке.
– Я не отступлю от своей веры, – громко, во всеуслышание заявил Зухраил, надменно задрав подбородок. Хищный профиль с крючковатым носом казался таким величественным –хоть на монетах чекань.
– Правда ли, что боги назначили тебя своими устами, говорящими от их имени?
– Истинно так! Они явились мне! И сами сказали об этом!
– Они повелели тебе убивать всех, кто исповедует другую веру?
– Нет. Мы никого не убивали. Боги повелели мне властвовать над галактическим миром. А если кто не склонялся перед нашей силой, тех Онзом превращал в ничто. Все видели, и все подтвердят, что неугодные богам исчезали навсегда из материального мира.
– Как я понимаю, ты говоришь про изобретение ученых леаров, названное вами «Гневом Богов». Оно было создано, чтобы продлить жизнь умирающему светилу Ритану. А вы им уничтожали тех, кто не встал перед вами на колени. Как ты думаешь, если вас двоих облучить из этого агрегата, ваши боги спасут вас?
Верховный Жрец дернул плечами, но руки, скованные за спиной, не подчинились ему.
– Глупцы! Не делайте этого! – зычно крикнул он в толпу. – Онзом обрушит Гнев Богов на всех нас! Никто не останется в живых! Эта планета опустеет навсегда. И леары, и люди, и Цветы Ритана развеются, как дым! Все живые уйдут в небытие! – глаза его как в припадке закатились, мелко затряслась голова, из глотки вырвался вибрирующий потусторонний звук (видимо, это через уста жреца излился протяжный и возмущенный глас богов). – Смилуйся!!! Смилуйся, всемогущий Онзон над обезумевшим реуспо, – запричитал он на фальцете, извиваясь
Многие повыскакивали с мест, растерянно и испуганно взглядывая друг на друга. Некоторые уже начали подергивать телами вверх-вниз, вверх-вниз, подчиняясь воображаемому ритму барабанов. Обычно танец шамана, увлекающий толпу в экстатический транс, происходил в других условиях и в другом антураже. Но изображать мистическую одержимость жрецу не позволили – по приказу генерала два охранника ткнули его стволами оружий.
Танаар с тремя охранниками уже вознесся на антигрейве над взволнованной толпой.
– Внимание! Всем оставаться на местах! Прошу всех сесть! Только что Зухруул сделал попытку устроить лицедейское представление. Вы сами, как слепцы, позволяете задурять себя. Не видите, что он как и прежде, надеется вас запугать? «Гнева Богов» у нас уже нет. Машина эта разобрана и выведена из строя. Теперь ее никто не может использовать его во вред живым. Продолжай, генерал допрос.
– Итак, Верховному Жрецу Зухруулу предъявляется обвинение в попытке отравления вождя Цветов Ритана и в организации бунта против правительства, а так же в двойном посягательстве на жизнь землянки Таши, ставшей членом императорской семьи. Признаешь ли ты, Зухруул, свою вину?
Жрец, оглядывая толпу пугающе пронзительным взглядом, снова величаво вскинул голову.
– Нет. Я не признаю ваш неправедный суд. Мой народ предан мне. Он не пойдет за самозванцем, провозгласившим себя Дланью Богов. Бог Онзон только что сообщил мне, что боги будут беспощадно карать толоа, кто отступился от своих жрецов.
– Ну и хитер ты, Зухруул, как змей, – не удержался от ехидного замечания Танаар, спустившийся с антигрейва на свою трибуну главного судьи. – Я так понимаю, что на помощь богов ты уже не рассчитываешь? Потому и угрожаешь теранцам карой Онзома. Кроме Цветов Ритана, взращенных тобой, надеяться тебе больше не на кого. Вот ответь мне, Слышащий Глас Богов. Ты стоишь сейчас в кандалах, и все твои сторонники арестованы. Почему же ваши боги не обеспечили вам победу?
Зухруул молчал.
– Или ты по-прежнему будешь утверждать, что боги помешают нам казнить тебя? – продолжал задавать вопросы Даарон, исполняющий функции прокурора.
– Помешают, – подтвердил шаман каким-то осипшим дребезжащим голосом, но тут же, откашлялся, и, стараясь не терять достоинства, уверенно повторил. – Да, помешают!
– А если нет, что тогда? – не отставал обвинитель.
– Значит, так надо. Такова воля богов.
– Это по какой же причине боги вдруг передумают вам помогать?
– Мне неведомы замыслы богов. Боги непостижимы.
– Странно… А раньше ты говорил, что слышишь голос богов. Оказывается, они непостижимы. Где же логика?
С широкой выпирающей из почвы скалы, на которой сидели молодые теранцы, раздался насмешливый свист. Кто-то глумливо заулюлюкал. Раздался презрительный хохот. А с деревянных скамеек кто-то метнул в него переспелым манго. Изворотливый шаман, способный танцевать в стремительном кручении несколько часов подряд, успел от него увернуться, но крупный дуриан, разбившись о его рога, вонючий слизью покрыл его лицо. Не имея возможности поднять скованные руки и хотя бы рукавом вытереть глаза, жрец наклонился и потряс головой. Не успел он выпрямиться, как несколько мужчин и одна женщина с корзинкой выскочили на площадку и стали бомбардировать его тухлыми плодами.