Две невесты на одно место
Шрифт:
– Пару раз, по телевизору.
– И сколько ей, по-твоему? – ухмыльнулся Максим.
Я оживил в памяти образ звезды шоу-бизнеса.
– Полагаю, лет двадцать пять.
Друг радостно засмеялся.
– Ваня, ты наивный лебедь. Элле сороковник, я знаю абсолютно точно, не так давно наши общие знакомые просили ей побыстрей загранпаспорт сделать!
– Ваня, – подхватила Нора, – наука шагнула далеко вперед – мезотерапия, дермоблазия, лифтинг и иже с ними творят чудеса.
– Это что такое? – удивился я.
Нора махнула рукой:
– Не знаешь, и не надо, сейчас о другом речь ведем. Вера не та, за кого себя выдавала! Мадам все наврала.
Я чихнул и принялся задавать беспомощные вопросы:
– Она не работала в обувном магазине?
– Пройдоха имеет образование актрисы, и никакой тетки у нее нет, живет одна, в своей квартире, – пояснила Нора, – но это еще самая невинная ложь. Намного хуже другое, что же ты не интересуешься, как звучат настоящие имя и фамилия красотки? Назвать их?
Я кивнул:
– Да.
– Настя Величко, – злорадно сообщила Нора, – ну, чего притих? Нас заказали. Вернее, обокрасть-то хотели меня, но действовать решили через слабое звено, то бишь через тебя. Владик и Настя придумали замечательный план, они выстраивали события таким образом, чтобы Иван Павлович был вынужден позвать Веру к себе. Для начала девчонка прикинулась безумно влюбленной в господина Подушкина, исполнила стриптиз и добилась успеха. Мой секретарь начал пускать слюни.
– Вовсе нет, – попытался отбиться я.
– Да, да, – наседала Нора, – прыгнул в кровать, и тут пройда угостила тебя дешевым портвейном, Вера знала, что кавалера валит с ног даже крохотная доза сего нектара. Девушка опасалась облома, ну вдруг у немолодого холостяка не получится, и он убежит из квартиры. А так Ваня заснул, а потом и вспомнить не мог, был у него с дамой амур или нет, он поверил партнерше на слово.
– Но откуда она знала про мою странную реакцию на портвейн? – удивился я.
– Если дашь мне договорить, сам догадаешься, – хмыкнула Нора, – я разматываю ленту событий последовательно. Наутро Вера, чтобы отрезать Ване пути отступления, ругается с Николеттой.
– Зачем? – неожиданно истерично взвизгнул я.
– Видишь ли, – скривилась Нора, – парочка не исключала варианта, что ты поселишь беременную подругу у маменьки.
– Бред! – закричал я. – Николетта последний человек, к которому я притащил бы Веру!
Макс кивнул.
– Верно, но мошенники решили действовать наверняка, отсюда и дикое поведение «невесты». Кстати, сначала Вера предстала перед тобой в образе разбитной девчонки, простой, как валенок, не слишком обремененной мыслительной деятельностью, этакой Лолитой из малоинтеллигентной среды. Но буквально через две встречи девушка поняла – Ивана Павловича таким образом к рукам не приберешь – и стала действовать по-другому. Для начала продемонстрировала неконфликтность и хозяйственность: в магазине пошла в самый дешевый отдел, приготовила вкусный ужин.
– Она сменила прическу, – тихо добавил я, – и макияж, а еще стала нормально разговаривать, без слова «ихняя». Вот лгунья! Впрочем, стряпает Вера и впрямь хорошо.
Нора похлопала ладонью по столу.
– Эх, Ваня! Некоторое, правда, очень короткое время я считала, что милейшая Верочка просто оборотистая девица, решившая во что бы то ни стало стать госпожой Подушкиной. Видишь ли, она полагала, что ты, услыхав песню про беременность и узнав слезливую историю про то, как злая тетка выставила на мороз племянницу, некстати забеременевшую от любимого человека, устыдишься и приведешь ее туда, где обитаешь сам. Но ты порушил планы преступницы, притащил красавицу в пустую квартиру Гольдина, чем немало озадачил Веру. Уж не знаю, что собирались придумать красавцы дальше: могли устроить пожар или потоп, но тут я, снова изучая диктофонную запись по делу Самойлова, услышала то, на что отчего-то не обращала раньше внимания, – о Франсуазе он рассказывал двум одноклассникам. Я позвонила Самойлову, узнала фамилию Владика, и в голове все мигом встало на место.
Нора сделала паузу, потом схватила со стола пачку сигарет и прищурилась.
– Честно говоря, ситуация меня обозлила. Мне совершенно не нравится, когда окружающие держат меня за дуру. А милейший Владя, во-первых, чувствовал себя в полной безопасности, он-то не знал, что его одноклассник Самойлов обратился в «Ниро» за помощью, во-вторых, был полностью уверен в глупости Ивана Павловича, а заодно и моей тупости. И тогда я решила: ладно, дружочек, игра пойдет по моим правилам.
Для начала я сказала тебе, что Ленка попала в больницу.
– Она здорова? – хриплым шепотом спросил я.
– Как корова, – заулыбался Макс, – живет у меня, глядит сериалы.
– Ну а затем, решив, что манную кашу тебе никогда не приготовить, отправила секретаря на кухню. Вере очень хотелось попасть в мою квартиру, но ты бы никогда не набрался смелости и не привел ее сюда со словами: «Нора, извините, но это моя беременная подруга, которой негде жить». Впрочем, может, умело нажимая кулаком на ранимую нежную душу Ивана Павловича, мадам и добилась бы желаемого, но, думаю, не скоро. Вот я и помогла ей, – спокойно вещала Нора. – Получилось изумительно, ты мигом предложил привезти временную домработницу, так Вера оказалась у нас. Дальше совсем просто: громким голосом я сообщила тебе о намерении уехать на несколько дней и почти проорала информацию о некоем тайном месте, где спрятана шкатулка, ключ от которой секретарь обязан носить на шее. Выемка в столе на самом деле всегда пустовала. Отчего ты не удивился, увидав «захоронку»? Кстати, я положила туда свои самые дорогие драгоценности.
Я пожал плечами:
– Мало ли какие секреты могут быть у вас!
Нора усмехнулась:
– В общем-то, верно. Я уехала, а тебя угостили снотворным. Дальше началось самое интересное: в мою квартиру глубокой ночью, тщательно загримировавшись, явился Владя. Через некоторое время он и Вера вытащили тебя, запихнули в твою машину и увезли в небольшой подмосковный городок, бросили на кровать в специально снятой комнате и хотели уходить, но тут-то и появилась милиция.
– Их взяли с поличным, – воскликнул Макс, – со шкатулкой, которую они решили украсть, около твоего мирно храпящего тела.
– Но зачем меня отправили в Молостово?
– На, – протянула Нора два листка, – читай.
Я уставился на первый текст. «Элеонора, увы, но я ухожу от вас. Отныне стану самостоятельно заниматься бизнесом, вне Москвы, отправляюсь в другой город, не ищите меня, вернее, нас, Вера уезжает со мной, у нас будет ребенок, мы любим друг друга и хотим жить своей семьей. Мне пришлось позаимствовать некую вещь из стола. Надеюсь, вы не станете поднимать шум и не сочтете меня вором. Вы столько лет платили секретарю копейки, что данный акт всего лишь восстановление справедливости. И. Подушкин».