Две полоски от босса

Шарм Элли

– Надо же, как время быстро идет! Беги в гримерку, почти все уже ушли, - Татьяна вынимает из небольшой сумочки сотовый и наизусть набирает номер. 

– Миша, я освободилась. Через полчасика выйду. 

Понимая, что разговор окончен, более не смею отвлекать тетю Таню. С каждым шагом внутри все больше разрастается восторг. Я буду танцевать главную партию! 

Вижу, как девчонки уже толкутся у выхода, громко смеясь и бурно обсуждая, как проведут выходные. 

–

Лин, пока! – машет мне рукой Настя Шипицина.

 К ней присоединяется еще пара девочек. Я не могу назвать их подругами, но хорошими приятельницами – точно, ведь ни для кого не секрет, что в балете нет друзей. Попрощавшись с коллегами, спешу в гримерку. 

Из раздевалки мне навстречу выскочила раскрасневшаяся Наумова.

 Выражение ярости на лице девушки на секунду заставило задуматься, а не слышала ли она наш с Татьяной разговор? 

Нет, это просто невозможно. 

В тот момент, когда тренер сообщила о своем решении, зал был абсолютно пуст. Проходя мимо, Катька намеренно задела меня плечом так, что я пошатнулась. Хорошо, что успела опереться рукой о стену, иначе падения бы не миновать. 

– Ты что, ненормальная?! – зашипела ей вслед, как рассерженная кошка. 

Наумова так спешила покинуть академию, что даже не взглянула на меня. 

– Придурошная, – проворчала я вслед менее удачливой сопернице. 

Переступив порог гримерной, шокировано замерла, когда увидела развернувшуюся перед глазами картину.

 Весь пол был усыпан лепестками белых роз. Цветы были не просто испорчены. Кто-то с варварским ожесточением уничтожил все, до последней розы! Некогда зелёные напитанные стебли сейчас были сломанные пополам и валялись в хаотичном беспорядке.

 Ощущая, как меня начинает трясти от обиды и злости, я прикусила губу. Какая же она гадина! Завистливая дрянь! 

Как только руки поднялись на цветы, в чем они виноваты?! Чтобы хоть как-то успокоится, я принялась развязывать ленты на пуантах. Хотелось кинуться за этой лахудрой и повыдирать ей всю ту паклю, что она зовет волосами, но успокоиться сейчас просто необходимо! 

То, что я в скором времени буду играть главную партию, станет для нее самым заслуженным наказанием ЗА ВСЕ. 

За бесконечные издевки, подколы и за это тоже. Глаза увлажнились, стоило мне посмотреть на нежные лепестки под ногами. 

– Боже! – это восклицание заставило меня вскинуть покрасневшие глаза.
– Что здесь произошло?! – всплеснув руками, Татьяна указала на творившийся вокруг беспорядок. 

Схватив свой рюкзак, я опустилась на колени и принялась сгребать ладонями остатки роз. 

– Ничего. 

В балете есть негласное правило: никогда не жаловаться. Никогда и ни на что. Боль, конкуренты, вот такие мерзкие подлые пакостники, как Катька… Нытье и жалобы лишь покажут мою слабость. Свои проблемы я должна решать сама. 

– Все в порядке, теть Тань. Сейчас все уберу, - и поднимаю глаза, чтобы убедиться в том, что тренер слышит мой сиплый, слово после простуды шепот. 

 Татьяна тяжело вздыхает, должно быть, догадываясь, кто виновница произошедшего. 

– Сказала все-таки? 

Я непонимающе вскидываю глаза, но тут же негромко охаю, когда в палец впивается шип. 

– Что? Нет! – возмущаюсь, когда доходит смысл вопроса. 

Взгляд Татьяны смягчается, синие глаза смотрят с искренним сочувствием. 

– Ладно, ладно, – успокаивает меня женщина, после чего вновь ставит в тупик вопросом: - Букет от Садулаева? 

Садулаев? Кто это вообще? 

Уже хочу сказать, что букет от Макса, но Татьяна, перефразирует вопрос. 

– От Максима? 

Врать не хочется, поэтому утвердительно киваю. Все-таки это моя личная жизнь и отчитываться ни перед кем я не обязана. 

Садулаев Максим Мансурович – вот значит как. 

 - Ангелина, может быть тебя подвезти? – спрашивает Татьяна, когда мы выходим на крыльцо. 

Я лишь крепче сжимаю в руках сломанные стебли, прежде чем отрицательно мотнуть головой. 

– Нет, спасибо. Я хочу пройтись и подышать свежим воздухом, - это наглое вранье, но я не хочу, чтобы у моей слабости были свидетели. 

– Хорошо, как скажешь, – Татьяна прячет ключи от академии в сумочке и оживляется, когда на территорию въезжает темно-синяя иномарка.
– Ладно, Линочка, побегу. Это за мной. 

Автомобиль кажется мне смутно знакомым, но сейчас не до того, чтобы изображать мисс Марпл. Все, что мне надо — это привести мысли в порядок, успокоить проклятые эмоциональные качели. Вялым шагом иду в сторону стоящего неподалеку мусорного контейнера.

 По ногам бегут мурашки. Вечерний ветерок неприятно холодит обнажённую кожу. Догадалась же вырядиться в платье! А ведь утром мне казалось, что белое платье из тонкого хлопка - отличный выбор. 

В темноте, по левую сторону от меня, загорелся оранжевый огонек. Ноздри тут же принялся щекотать дорогой аромат из смеси табака, нот кумина и, конечно же, каштана. 

Огонек, повисев пару секунд в воздухе, метко планирует в мусорный бак, после чего раздается хриплый смешок. 

– Освободился пораньше с работы, чтобы помочь донести букет, - голос Садулаева, ровный, без капли обиды, - но вижу, ты справилась без меня, Ангелина.

 Максим делает пару шагов вперед, ступая в тусклый свет фонаря. Мужчина бросает изучающий взгляд на переломанные стебли, зажатые в моих пальцах так крепко, что побелели костяшки. 

– Мне, похоже, повезло, что припозднился. Надеюсь, ты его сломала не об курьера? – тянет с усмешкой.

 Глава 12

Ангелина 

Для меня это становится последней каплей.

 Громко всхлипываю и, прежде чем уронить стебли на землю, конвульсивно сжимаю их в пальцах. В нежную кожу впиваются острые шипы, причиняя неожиданно резкую колкую боль.