Две правды
Шрифт:
Он поднялся и подошел к окну возле кровати. Я через минуту вынырнула из своего сознания. Осмотрела руку, которая уже не болела, рана не кровоточила. Щелчком я очистила от крови койку и свой жакет. Рубашка была порвана и в крови.
— Придется выкинуть, — печально сообщила я. — Мадам Помфри, мне нужен бинт для перевязки.
Мадам Помфри подошла к кровати, на которой я сидела. Открыла упаковку бинта и сделала мне повязку.
Профессор в это время вышел из палаты, но вернулся через десять минут, подошел ко мне и
— Ваша палочка, мисс Персиваль, — спокойно произнес он.
— Спасибо, где вы ее взяли? — взяв у него палочку, я заколола волосы ею.
— Мне передал ее Поттер, — ответил профессор. — Кажется она из красного дуба, а сердцевина? — спросил настороженно он.
— Волос фестрала, — тихо произнесла я и посмотрела на него.
— Волос фестрала? — приподняв бровь, переспросил он. — Откуда у вас эта палочка?
— Эта моя палочка, — резко ответила я и встала с кровати.
Профессор скрестил руки и продолжил задавать вопросы:
— Я так понимаю, что щит все же сработал, если вы до сих пор живы.
— Он не мог не сработать, это древний щит моего рода, — заявляющим тоном ответила я. — Но что-то пошло не так, и произошло расщепление. Что за заклинание вы применили? — уже спросила я его.
— Это мое личное заклинание, — отрезал профессор.
— Это заклинание связано со смертью? — спросила я его.
— Да, — спокойно ответил он.
— М-м-м, теперь ясно, почему меня расщепило, — задумчиво сообщила я. — Мой щит, профессор, не пропускает заклятия, но если они сулят смерть, то могут лишь ранить меня. Даже непростительными заклинаниями меня не убить.
Профессор слегка удивился, но молчал.
— Знаете, когда моего отца поймали африканские волшебники, они долго пытали его. Когда они поняли что даже «Авадой» его не убить, просто отрубили ему голову. Поэтому так и произошло, что щит смог пропустить только частичку заклинания, лишь ранив меня.
Я очень редко кому-то рассказывала об этом, тем более таким личностям, как профессор, но сейчас почему-то решила рассказать.
— Вы очень загадочная личность, мисс Персиваль. — Сказав это, он открыл дверь и вышел.
— Вы тоже, профессор Снейп, — прошептала я ему в спину.
Накинув покрывало, я вышла из больничного крыла, встретив по пути своих ребят, которые стояли все бледные возле моего кабинета.
— О, профессор Персиваль, — увидел Рон меня первым.
Все ребята повернулись и подбежали ко мне навстречу.
— Мы так переживали! — хором выкрикнули они.
— Все уже хорошо. Мадам Помфри все залечила, — соврала я.
Ребята успокоились немного, и я пропустила их в класс. Пока я переодевалась, они уже приготовили чай и распивали его у меня в гостиной.
Состояние было паршивым, но я присоединилась к чаепитию. Разошлись они уже под вечер.
Переодевшись в легкие штаны и рубашку, я размотала перевязку. Рука еще
Я позвала Винки и попросила ее, чтобы она попросила у мадам Поппи заживляющую мазь. Винки вернулась через пять минут, но не одна. Маленький эльф стоял с баночкой мазью и подошел ко мне.
— Профессор Персиваль, я встретил Винки, — он повернулся к Винки, а она засмущалась, и он продолжил, — когда она шла в сторону больничного крыла. Я хотел ей передать вот эту баночку от профессора Снейпа, но она настояла на том, чтобы я сам вам передал ее.
— Как тебя зовут? — наклонилась я к нему и спросила его.
— Меня зовут Добби, профессор Персиваль, — ответил он и посмотрел опять на Винки.
— Значит, ты помогаешь профессору Снейпу? — поинтересовалась я.
— Да, Добби, как и Винки, прикреплены к преподавателям, — ответил он.
Он протянул мне баночку с мазью и поклонился. Я взяла ее у него и поцеловала его в щеку. Добби смутился, посмотрел на Винки, потом на меня.
— Спасибо, Добби, и передай профессору, что я очень благодарю его за заботу, — сказав это, посмотрела на него.
— Хорошо, Добби обязательно все передаст профессору Снейпу, — сказал он и исчез.
Я посмотрела на Винки, которая раскраснелась как маков цвет.
— Он симпатичный эльф, не так ли, Винки? — улыбаясь, спросила я ее.
Она ничего не ответила, просто поднялась на кровать и стала помогать мне с повязкой. Добби еще пару раз появлялся с баночкой от профессора Снейпа и все так же смущался при виде Винки.
Мне пришлось пару дней ходить с повязкой и, когда рана зажила, я продолжила работу со Снейпом на уроках ЗОТИ.
*
Ноябрь просто пролетал за окном. В конце месяца у меня были дежурства. Я не просто их не любила, я их ненавидела. Ходить по школе, как привидение, и ловить школьников по углам меня никак не осчастливливало. Хотя иногда, поймав слизеринцев, я тайком радовалась. Можно было сполна отомстить декану Слизерина, так как он просто сотнями снимал с моего факультета баллы.
Блуждая по коридорам, я выпустила патронуса и вместе со своей пантерой побежала по лестнице, завернув за угол, я просто врезалась в кого-то. Потерев от боли свой нос, я подняла глаза и увидела профессора зельеварения.
— Мисс Персиваль, вы когда-нибудь будете смотреть по сторонам? — он даже не спрашивал, а утверждал.
— Я и смотрела по сторонам, профессор, — грубо ответила ему. — Если бы вы смотрели не только на свой длинный нос, то, может быть, и не врезались бы в меня.
— Что? — изогнув бровь, переспросил он меня.
— Что слышали, профессор! — злобно ответила я, потирая свой нос.
— Мисс Персиваль, вам не кажется, что это вы в меня врезались, а не я в вас.
«Вот же ублюдок! Еще и препирается, нет, чтобы извиниться», — злилась я про себя.