Две пули полковнику
Шрифт:
– Ага, значит, вы показываете всем, что зубы у вас на месте? – сказал Гуров. – Эдакая рекламная акция – паста «Блендамед», зубы как у акулы, и никакого кариеса... Ладно, оставим пока это. А много денег занял у вас Чеков?
– Пятьдесят тысяч, – внушительно сказал Костюков. – Долларов! Этот идиот хотел открыть свой бизнес.
– Кажется, вы не очень верите в способности этого человека, – заметил Гуров. – Но тем не менее деньги ему дали. Почему?
– Потому что когда-то он работал у меня. Потому что раньше всегда возвращал долги. Потому что, в конце концов,
– Сдается мне, что я знаю об этих соображениях, – сказал Гуров. – Квартирный вопрос. Но не будем трогать эту щекотливую тему тоже. Давно Чеков получил от вас деньги?
– Да уже несколько месяцев прошло, – ответил Костюков. – В принципе, я бы не стал на него давить, если бы видел результаты. Но результатов-то нет! Какие-то мелкие сделки, какие-то воздушные замки, пьянки в дорогих ресторанах... Но это мои деньги!
– Как давно вы поставили Чекова на счетчик? – поинтересовался Гуров.
Костюков мрачно посмотрел на него.
– Вы просто из меня чудовище делаете, – недовольно проворчал он. – Какой счетчик? Я нянчился с этим негодяем, как с младшим братом! Дважды по-хорошему предупреждал. Никакой реакции. Пришлось заявить конкретно – или плати, или тебе снесут голову.
– И что сделал Чеков? – спросил Гуров.
– Он просто спрятался, – с негодованием сказал Костюков. – Мы нигде не можем его найти. Вот и пришлось проверить квартиру – а вдруг он скрывает от нас деньги? От Чекова всего можно ожидать.
– Но два дня назад ваши люди уже были в квартире Чекова, – спокойно сказал Гуров. – И, кстати, видели самого Чекова. Это легко доказать. И все-таки почему-то вы вернулись. Почему?
По выражению лица Костюкова было видно, что осведомленность Гурова неприятно его поразила. Но он сумел взять себя в руки и с деланой невозмутимостью объяснил:
– В самом деле, такой факт имел место. В какой-то момент мы на Чекова вышли. Но он опять сбежал. Квартиру в первый раз не проверяли, потому что рассчитывали получить информацию из уст хозяина.
– Допустим, – сказал Гуров. – Но вы же не собираетесь сворачивать поиски?
– Теперь даже не знаю, – возразил Костюков. – Трудно, знаете ли, заниматься таким делом под присмотром милиции. Возможно, даже придется плюнуть на это дело.
– А зубы? – осведомился Гуров. – Что скажут про ваши зубы?
– Переживу, – мрачно буркнул Костюков.
– А почему вы ни разу не спросили, зачем мне понадобился Чеков? – неожиданно спросил Гуров. – Потому что вам известна причина?
Костюков бросил на него быстрый тревожный взгляд и сделал удивленное лицо.
– Откуда? – воскликнул он. – У меня нет осведомителей в милиции. А вопрос я не задаю, потому что не надеюсь получить на него ответ. Милиция редко бывает откровенной.
– Это верно, – согласился Гуров. – Однако этот вопрос был бы для вас естественен. То, что он не прозвучал, наводит меня на мысль, что вы все-таки знаете ответ. Если знаете, то признайтесь сразу.
– Ничего я не знаю! – сказал Костюков. – С чего вы взяли, что я что-то знаю? Я знаю одно – Чеков не вернул мне деньги...
– Хорошо, я сам отвечу на вопрос, который вы не задавали. Чеков в поисках денег не нашел ничего лучшего, как заняться шантажом. Понимаете? Чтобы вернуть вам долг, Чеков пошел на серьезное преступление.
– Я же говорю – идиот, – процедил сквозь зубы Костюков. – Но я к этому не имею ни малейшего отношения. Заявляю об этом сразу!
– У меня нет оснований вам не верить, – заметил Гуров. – Но хочу предупредить: если вы забыли сообщить о чем-то важном, я приложу все старания, чтобы испортить вам репутацию, которой вы так гордитесь.
– Зачем эти угрозы, господин полковник? – хмуро сказал Костюков. – Любой из нас может ошибиться или забыть что-нибудь. Но я был с вами даже излишне откровенен. Вам не в чем меня упрекнуть. Если у вас больше нет ко мне вопросов, то я, с вашего разрешения, удалюсь.
Гуров молча развел руками, показывая, что вопросов больше действительно нет, но когда Костюков размашистым шагом направился к «Мерседесу», пробормотал себе под нос:
– Ему не в чем себя упрекнуть! Жизнь покажет...
В откровенности Костюкова он теперь очень сомневался. Гуров был уверен, что тот сказал ему далеко не все, что знает. Причем вел себя настолько нервно, что даже забыл прозондировать почву относительно судьбы своих людей, задержанных Гуровым, хотя первоначально это был, несомненно, самый важный для него вопрос. Выбило его из колеи упоминание о шантаже. Значит, Костюкову что-то о нем известно, но он предпочитает помалкивать. Почему? Решил перехватить идею у своего должника? Гуров понял, что должен выяснить это как можно скорее.
Глава 11
– Ну, большеглазая, ты даешь! Это у нас что же такое сегодня получается? Праздник какой, что ли?
Чеков говорил с едва заметной иронией, слегка подтрунивая над своей невольной покровительницей, а заодно над самим собой. Даша появилась у него впервые после того, как Чеков обосновался в квартире ее родственника. Она выглядела гораздо веселее и увереннее, на ней было новое платье, а на лице – умело наложенный макияж. Чувствовалось, что ей хочется нравиться Чекову, и она ему действительно нравилась. Правда, полностью расслабиться ему мешало ожидание. Он с нетерпением ждал, чем разрешится его участь. Сегодня вечером он должен был позвонить по домашнему телефону Решетникову и узнать окончательный вердикт.
В принципе, Решетников принял его благосклонно, а узнав, что Чеков мечтает избавиться от квартиры на Таганке, вообще стал его закадычным другом. Они обмыли предстоящую сделку французским коньяком, горячим поклонником которого был Чеков, и долго беседовали. Несмотря на дружественную обстановку, Решетников сразу проявил свою деловую хватку и наводящими вопросами вытянул из Чекова некоторые подробности его жизни. Далеко не все, но то, что Чеков влип во что-то нехорошее, понял сразу. Пришлось также рассказать ему про отсутствие документов и про невозможность являться в присутственные места. Но Решетникова это не обескуражило.