Две пули полковнику
Шрифт:
Он кивнул на белый фургон, который остановился напротив аптеки. Из фургона вылез ничем не примечательный человек в зеленом комбинезоне и бейсбольной кепке с козырьком. В руках он держал объемистую коробку с наклейками. Кивком головы отпустив фургон, человек перешел улицу и ткнулся в стеклянную дверь аптеки. Табличка нисколько его не смутила. Не удивился и хозяин, который тотчас туманно возник по другую сторону стекла и быстро отпер дверь. Человек с коробкой вошел внутрь и исчез.
– Что-то тут интересное затевается, – задумчиво обронил Гуров. –
– Может, он в штате аптеки числится? – подсказал Мерецков. – А товар на попутке подвез.
– И такое может быть, – сказал Гуров. – Но, по-моему, все не так просто.
Он еще не успел закончить свою мысль до конца, как дверь аптеки снова открылась, и человек в комбинезоне, низко надвинув козырек бейсболки, быстро и уверенно зашагал прочь, будто никогда не имел отношения ни к каким аптекам и коробкам с наклейками.
– Так, приоритеты меняются, – сказал Гуров. – Давай, Стас, двигай за этим художником, а наличие черного хода мы уж любезно попросим оформить товарища Мерецкова.
– Ладно уж, – с сомнением сказал Мерецков. – Чего уж там.
– А я тем временем Петру позвоню, – доложил Гуров. – Посоветуюсь.
Полковник Крячко не стал спорить и немедленно отправился за человеком в комбинезоне. Мерецков неспешной походкой пошел во двор – проверять наличие черного хода. А Гуров, сообщив генералу Орлову о своей находке, собирался было прервать разговор, как генерал вдруг ему сказал:
– Ты где сейчас? У нас тут гость с Украины. Между прочим, жаждет с тобой встретиться. И не столько с тобой, сколько с твоим неуловимым. Ты объясни, где это – они сейчас подъедут. С ним еще наш человек из ФСБ. А тебе пока информация...
И генерал вкратце изложил Гурову то, что узнал от Рудько.
– Спасибо за информацию, – несколько удивленный, сказал Гуров. – Я товарища с Украины имею в виду. Он бы мне здесь совсем не помешал. Объясняю, куда нужно подъехать...
Спрятав телефон, Гуров еще раз подивился тому, сколь непостоянна удача. Она выбирает совсем неприметные, только ей известные дни, но уж в эти дни гуляет на всю катушку. Сегодня, похоже, им по-настоящему повезло. Во-первых, нашли кого искали. Во-вторых, у этого человека-призрака появилось наконец имя. В-третьих, коробка.
На эту коробку Гуров возлагал большие надежды. Сопоставив некоторые факты, он предположил, что хозяин намеренно сплавил из аптеки свою работницу. И это не обеденный перерыв – у женщины было лицо человека, получившего неожиданный, но желанный выходной. Просто она не должна была видеть эту коробку, решил Гуров.
Успеет ли он сам познакомиться с содержимым столь интересной тары? Вдруг сейчас подъедет еще какой-нибудь фургон, и коробка опять исчезнет? Гуров подумал, что он ровным счетом ничего не потеряет, если попробует взглянуть, что творится внутри аптеки.
Он решительно подошел к стеклянной двери и, не обращая внимания на табличку, постучал по стеклу. Его немного беспокоило отсутствие Мерецкова,
Долго ничего не происходило, но минут через пять за туманным стеклом все-таки появился сам Иосиф и с мрачным видом уставился на Гурова. Тот опять постучал. Тогда Иосиф указал пальцем на табличку и начал поворачиваться, намереваясь уйти. Гуров в качестве последнего аргумента приложил к стеклу свое удостоверение.
Иосиф на мгновение замер. Однако лицо его оставалось по-прежнему вежливо-холодным. Он отпер дверь, слегка приоткрыл ее и, не спеша пропускать Гурова внутрь, предупредил:
– У нас, знаете ли, переучет товара. Вскрылся неприятный факт фальсификации некоторых препаратов фирмой-производителем. К тому же сегодня не вышла на работу моя сотрудница. Так что, если у вас проблемы с лекарствами, то советую поискать другую аптеку. Или вас привел сюда профессиональный интерес, господин полковник?
– Именно профессиональный, – кивнул Гуров. – Разрешите пройти?
– Прошу, – спокойно сказал Иосиф.
– Мое имя вы уже видели, – сказал Гуров. – А вас зовут...
– Евгений Тимофеевич Тищенко, – ответил аптекарь, внимательно разглядывая Гурова. – Но чем я мог заинтересовать такого серьезного человека, как вы?
– А ведь ваша сотрудница была сегодня на работе, Евгений Тимофеевич! – сказал Гуров, окидывая взглядом застекленный прилавок и полки с медикаментами. Никакого следа переучета не было видно. – Вы ее сами отпустили.
– Да-да, верно, – ничуть не смутившись, сказал аптекарь. – Я просто неудачно выразился.
«Упертый человек, несгибаемый, – подумал Гуров. – Такой, пожалуй, и на фотографии себя не признает. Очень вовремя приехал этот, как его, Рудько».
– Вы что же, в одиночку свой товар проверяете? – спросил Гуров.
– Да, потихонечку, – ответил Тищенко. – Но это же не запрещено?
– Разумеется. Я, собственно, просто так спросил. На самом деле у меня к вам совсем другое дело. Специфическое. – Гуров вдруг улыбнулся и сказал простодушным тоном: – Вы уж меня извините великодушно – подсмотрел я тут кое-что... Ну, сотрудница, само собой. Это, так сказать, профессиональное... А вот семья ваша мне очень понравилась! Чудесные малышки! И жена у вас просто очаровательная женщина!
На Тищенко это признание не произвело никакого впечатления. Он все так же холодно, но любезно доложил:
– Должен вас разочаровать, господин полковник. Это не моя семья. Я живу один. А это просто моя хорошая знакомая. Она тоже одинока, у нее сложная судьба, и я ей немного помогаю чем могу. Однако вы правы, детишки замечательные. Но не совсем понятно, какой у вас может быть ко мне интерес, когда вы обо мне совсем ничего не знаете?
– Хотелось бы узнать побольше, – сказал Гуров. – Хотя кое-что я уже знаю. Взгляните, пожалуйста, на это. – И он протянул Тищенко фотографию из коллекции Чекова.