Две пули полковнику
Шрифт:
– О, а здесь, оказывается, тоже есть аптека! – с удивлением сказал он. – Почему же я до сих пор ее не видел?
– Потому что до сообщения Мерецкова нас не интересовали аптеки, – заметил Гуров. – Но, между прочим, я начинаю кое-что понимать... Кажется, мы с тобой, Стас, форменные идиоты!
– Вывод спорный, – покачал головой Крячко. – Но имеющий право на существование. Чем ты его мотивируешь?
– Посмотри на фотографии того типа, которые сделаны на улице! Они же здесь сделаны! Как же мы сразу не додумались это проверить?!
– Обычное явление, – проворчал Мерецков. – Труднее всего обнаружить то, что лежит под самым носом. Но, по моему скромному разумению, экстерьер этого квартала во многом схож с тысячей других, и ваш вывод, Лев Иванович, требует инструментального подтверждения.
– Да какой, к черту, инструментал, – сказал на это Крячко, – когда проще зайти в эту чертову аптеку, убедиться, что мы опять попали пальцем в небо, и с чистой совестью отправиться обедать!
– Кто про что, а вшивый про баню! – в сердцах сказал Гуров. – И с такими людьми мне приходится работать! Из всех полученных предложений принимаю только ту часть, где речь идет об аптеке. Именно этим мы сейчас и займемся...
Он уже собирался воплотить в жизнь свою идею, как вдруг прямо напротив аптеки остановился ярко-желтый, похожий на игрушку «Фольксваген», и оттуда вышли симпатичная стройная женщина в светлом платье и с ней две милые девочки-близняшки лет десяти. Все трое казались удивительно красивыми, жизнерадостными и слегка нереальными, как глянцевое семейство из телерекламы, которая обещает безоблачное счастье с чаем «Липтон» и порошком «Ариэль». Они направились к дверям аптеки, а Гуров подумал, что такая компания гораздо лучше бы смотрелась в кондитерском магазине или в фирме, торгующей детской одеждой, – аптека все-таки предполагает некую печаль и заботы, – но оказалось, что в аптеку счастливая женщина стремилась отнюдь не за покупками.
Резко открылась дверь, и навстречу ей вдруг вышел мужчина. Мужчина был средних лет и среднего роста, был одет в дорогой костюм и аккуратно пострижен. И еще он как две капли воды был похож на того человека, которого наряду с Шестопаловым и Крапивиным намеревался шантажировать Чеков.
– Вот так попали, на ровном месте... – зачарованно проговорил Гуров, невольно останавливаясь. – Ну что, господа скептики, вы посрамлены?
– А я всегда говорил, что память у меня цепкая, – нимало не смутившись, отозвался Мерецков. – Могу забыть где, но если уж увидел, значит, увидел!
Мужчина с улыбкой встретил женщину на пороге, раскрыл объятия и нежно поцеловал ее в щечку. Ту же процедуру проделал он и с восхитительными близняшками, сопроводив каждый поцелуй сюрпризом в яркой упаковке – кажется, это были конфеты. Видимо, к встрече он готовился основательно.
Потом состоялась короткая беседа, сопровождавшаяся с обеих сторон улыбками и нежными прикосновениями, а потом мужчина опять полез в карман и достал оттуда бумажник. Довольно пухлая пачка купюр перекочевала в узкую ладонь женщины, после чего опять последовали горячие поцелуи и улыбки. Маленький женский коллектив, явно воодушевленный, отправился обратно к машине, но, прежде чем рассесться по креслам, и девчонки, и женщина обнадеживающе помахали своему благодетелю ладошками. Он тоже помахал им в ответ, лучезарно улыбаясь, дождался, пока «Фольксваген» повернет за угол, и только тогда вернулся в аптеку, так и забыв стереть с лица рассеянную улыбку.
– Так! – скучным голосом сказал Крячко. – Прекрасный семьянин, пылкий общественник, ударник капиталистического труда. И вот в эту гармонию вторгается грубая и слепая длань закона...
– При чем здесь длань? – педантично заметил Мерецков. – На длани по определению не может быть глаз.
– А я о чем говорю? – возразил Крячко. – Слепая и есть!
Гуров сердито махнул в их сторону рукой и строго сказал:
– Ну что, господа сыщики, к какому выводу приходим? Тот это человек?
– Визуальное совпадение налицо, – сказал Мерецков. – Однако для окончательного вывода я предложил бы сначала в лабораторных условиях сравнить ключевые точки на черепе...
– А по-моему, сначала этот череп нужно арестовать, – мрачно сказал Крячко. – В наручниках и за решеткой его точки никуда не денутся. А мы как раз перекусим и...
– У меня другой план, – неумолимо сказал Гуров. – Ты, Стас, сейчас обойди здание и посмотри, нет ли тут черного хода. По идее, должны же быть у него подсобные помещения? Правда, аптека невелика...
– А ты что собираешься предпринять?
– А мы вместе с Мерецковым зайдем внутрь и попробуем поговорить с хозяином. Если он признается, арестуем его. Если попытается бежать через черный ход, арестуешь его ты. Есть небольшая вероятность, что это не тот человек, но я ее почти не учитываю, так микроскопически она мала.
– Странно, что у такого чудовища такая чудесная семья! – сказал Мерецков. – Это как-то неправильно, не находите, Лев Иванович? Я уже начинаю сомневаться. По-моему, он вовсе и не похож.
– Когда вы получите возможность сверить ключевые точки, то убедитесь, что все они на месте, – улыбнулся Гуров. – А семья, что ж... бывают и худшие разочарования. У меня почти нет сомнений, что это тот, кого мы ищем. Теперь окончательно понятно – Чеков брал то, что лежало под рукой. Скорее всего, однажды, выйдя из дома, он тоже увидел эту сияющую картинку – сверкающая машина, счастливая семья, тихий аптекарь с толстым бумажником... Однако пора закончить прения, ребята, и заняться делом.
Но заняться делом им не удалось. Неожиданно снова открылась дверь аптеки, и оттуда выпорхнула привлекательная блондинка с той особенной строгостью в ясных глазах, которая отличает людей, причастных к врачеванию и отпуску фармацевтических продуктов. Девушка казалась довольной, но слегка растерянной. Потоптавшись немного на тонких каблучках, она все-таки приняла решение и скрылась в направлении Таганской улицы. И едва она исчезла, как за стеклом двери мелькнула скромная фигура щедрого аптекаря, а в следующую секунду на обозрение публики оказалась выставлена табличка «Закрыто».
– Вот зараза! – догадался Крячко. – На обед ушли. А вы все на меня пальцем показывали! Человек без пищи существовать не может!
– А без трепа? – поинтересовался Гуров. – Без трепа человек может обойтись, когда ведет розыскные мероприятия?
– А чего? Нашли ведь уже, – обиделся Крячко и тут же пожаловался Мерецкову: – Я с ним уже тридцать лет без обеда!..
– Господа сыщики, – сказал вдруг Мерецков. – А мне кажется, что в аптеке и не обед вовсе. Мне кажется, они как раз товар принимать собираются.