Две стороны неба
Шрифт:
– Паркинсон, а чего ты такой?
– не выдержал Роберт.
– Какой?
– притворно удивился Паркинсон.
– Весь наодеколоненный!
Паркинсон хмыкнул. Роберт видел, что он колеблется, не решаясь сказать.
– Ну!
– нетерпеливо потребовал Роберт.
– Если ты слушал О'Рэйли, а не спал, - решился, наконец, Паркинсон, и не отвлекался на Софи, то, наверное, помнишь, что О'Рэйли весьма высокопарно разглагольствовал об Иосифе Флавии...
Паркинсон замолчал и выжидающе посмотрел на Роберта.
– О!
– еще раз сказал Роберт.
– Ты решил подхватить факел, который неумолимая смерть вырвала из слабых рук Питерса?
– Во-во!
– подтвердил Паркинсон.
– Поздравляю!
– Роберт усмехнулся.
– Великое повествование, столь же правдивое, сколь и поучительное, о возне крыс в груде отбросов.
"Больному нужен покой," - вкрадчиво зашелестело под куполом.
– Ну, пока, - Паркинсон поднялся.
– Выздоравливай, сынок.
– Постараюсь. А Скотина свое еще получит!
– Аут бене, аут нихиль, - загадочно произнес Паркинсон и скрылся за дверью.
"Спать, спать, спать," - замурлыкал голос.
Над головой Роберта что-то негромко хлопнуло и он очутился в белом пушистом облаке. Глаза его закрылись.
...Ему снилось, что он медленно идет по бесконечному коридору под тусклыми синими огнями, а сзади прицепилась пьяная Лиз и нежно целует в затылок, и боль от удара постепенно стихает, стихает, стихает... Он повернулся к Лиз - и проснулся от резкого движения.
Сначала он подумал, что продолжает спать, потому что на кровати, обхватив себя руками за плечи, словно ей холодно, сидела Софи и задумчиво смотрела на него печальными глазами. Она увидела, что Роберт проснулся и ее глаза сразу же сделалась чуть насмешливыми. Сделались обычными глазами Софи.
– Что, выдалась свободная минута?
– резко спросил Роберт.
– Партнер отправился подкрепиться?
Софи добродушно засмеялась и, откинувшись, уперлась руками в кровать. Ее грудь, обтянутая белым свитером, запрыгала в такт смеху.
– Какой ты куса-ачий, мальчик!
– нараспев сказала она, наклонилась и быстро поцеловала его в лоб.
Роберт хотел было разозлиться, но передумал. Уж слишком приятным было прикосновение теплых сухих губ.
– Поцелуй еще, Софи, - миролюбиво попросил он.
– Не слишком ли много для одного раза, мальчик?
Софи опять засмеялась, однако придвинулась к Роберту и позволила себя обнять. Роберт с силой впился губами в ее красивый бледно-розовый рот.
– Ого!
– воскликнула Софи, отдышавшись.
– Ты делаешь успехи, мальчик.
– Стараюсь!
– буркнул Роберт.
– Пожалуйста, не называй меня мальчиком.
Софи удивленно заморгала накрашенными ресницами.
– Ты уже мужчина? Значит, я у тебя уже не смогу быть первой? Фи, как неинтересно!
– О черт!
– с досадой сказал Роберт.
– Видала мышку на ковре...
– О чем это ты?
Софи положила ему на лоб смуглую теплую руку и это тоже было приятно.
– Есть такой стишок для детей. Про кошку, которая была в гостях у английской королевы и потом судила о королевском дворе со своей, кошачьей, - Роберт подчеркнул это слово, - точки зрения.
– Понятно!
– Софи презрительно усмехнулась.
– Ты хочешь сказать, что думаешь о другом?
Она убрала руку. Роберт смутился.
– Н-ну, по крайней мере, не только об этом.
– Да без таких вот кошек... как я... Что бы вы делали без таких кошек? Перегрызлись друг с другом, вот и все!
Роберт промолчал. Сейчас у Софи было очень старое лицо. Старое - и все-таки чертовски красивое.
– Впрочем, я не ссориться пришла. Я знала... чем все кончится.
– Софи замялась.
– Ну, там, в зале... И пришла посмотреть. И... помочь.
Роберт фыркнул.
– Помочь! Как же! Толпа всегда была падкой до зрелищ. Еще со времен Древнего Рима, да и раньше.
Софи поморщилась.
– Роберт, не надо всюду совать свою ученость. Ты зачем-то учился, я нет, а какая разница? Что, тебе лучше живется? И дай мне, пожалуйста, договорить, невежа!
– Пожалуйста, пожалуйста!
– Роберт насмешливо развел руками.
– Итак, вы остановились на том, синьора, что пришли лицезреть мое избиение одной скотиной.
– Этой скотине продырявили затылок, - негромко сказала Софи.
Роберт онемел. Софи с улыбкой рассматривала свои лакированные ногти.
– Кто?.. Где?...
– наконец выдавил Роберт.
– В коридоре возле твоей каморки, - охотно ответила Софи.
– Кто?
– повторил Роберт свирепо.
Софи пожала плечами и засмеялась:
– Бедняга Жоржик никогда уже этого не скажет.
– Идиоты!
– Роберт отшвырнул одеяло и сел. Софи с испугом отодвинулась от него.
– Дураки! Я должен был его убить, я, я, только я! Как вы посмели! Это было мое право!
– А может, Пегги, которую он изнасиловал, или Сальваторе, которого он изувечил?!
Софи вскочила и представилась ошеломленному Роберту белым ангелом гнева с черными сверкающими глазами.
– А меня он все равно что насиловал! Если грозят пистолетом сделаешь, что угодно, умереть-то всегда успеем! Одноухая сволочь берет на мушку, а этот скот забавляется... Так может, это было мое право?
Софи неожиданно заплакала черными от косметики слезами и выбежала из палаты.
Роберт растерянно уставился в потолок, пытаясь осмыслить все услышанное.