Две свадьбы по цене одной
Шрифт:
– Ну как, полегчало? Или, может, еще один дернем?
– Ша как дерну!!! – рыкнула Ксения, забыв, для чего пришла.
– Минуточку, минуточку, сейчас вот так ротик ваточкой… Ну молодец баба, а?! – восхитился он. И тут же зычно заорал: – Следующий!!! Лечим зубы, большие проблемы и мелкие неприятности! Три в одном! Смелее!
Ксения уже не слышала его оптимистичных призывов, она, чуть пошатываясь и держась за больную щеку, плелась к дому. Сердце больше не болело, в голове только пульсировала незатихающая боль разорванной десны.
Возле подъезда стояла знакомая машина, а рядом с дверью,
– Ксения, ты… – дернулся он, завидев ее, но тут же охнул и подхватил ее под руки. – Господи… Ну на минуту нельзя оставить… Что случилось-то? Зуб?
– Удди! – сквозь сцепленные зубы прошипела Ксения и оттолкнула руку.
– Ага, ага… – засуетился Семенов, подождал, пока она откроет ключом дверь, а потом, недолго думая, схватил ее на руки и потащил на кровать.
Ксения барахталась, пытаясь скинуть обувь, но Семенов сам стянул с нее сапоги, сорвал пальто и поправил подушку под головой.
Ксения отвернулась и процедила:
– Удди… и никогда бошшше не появьяйся…
– Ага… – мотнул головой Семенов, по-свойски скидывая свое пальто. – Разбежался прямо… Ты знаешь где командуй – у себя… в павильоне! А я вообще перебираюсь сюда жить… А то живу как собака какая-то…
– Как кобель, – злобно поправила Ксения.
– Точно, как ко… чего это кобель сразу? – обиделся гость. – Как обычный пес. Дворняга, рыжий такой, у нас во дворе бегает. Ни тебе ухода никакого, ни тепла… У нас, между прочим, что-то слесаря намудрили, даже отопление отключили. И вообще! Тебе сейчас говорить вредно, так что лежи и спи, а то наговоришь всякой гадости. Я, конечно, понимаю, ты из-за зуба такая злыдня… Но я потерплю, ты не волнуйся. Можешь смело меня матом крыть…
Ксения горько усмехнулась и подумала, что только зря терпела такую боль без наркоза – все насмарку. И на кой черт притащился этот Семенов? И зуб почти здоровый пропал…
– Ксюш, я ведь все бы бросил, честное слово, сам бы тебя отвез, неужели я не понимаю, – тихо проговорил Семенов. – Но ведь я даже не знал, что ты приходила. Мне Лидия Борисовна сказала, когда ты уже убежала. Говорит: «Ксения меня своим телом чуть не угробила – налетела, как ураган „Санта-Клаус“! Что вы с ней сделали, она вся белоснежная на лицо?!» – Он устало хмыкнул и уперся лбом в плечо Ксении точно так же, как это делал Димка. – Конечно, ты не могла ждать, но почему ты не позвонила?! Я б встретил! Сам бы приехал!.. Господи, я так соскучился…
– Да не ври ты!!! – не выдержала Ксения, дернула плечом, и боль снова резанула по ранке. – М-м-м-м… Не ври…
Семенов отшатнулся.
– Подожди, Ксения… Что значит – «не ври»? Мне кажется, я уже вырос из того возраста, чтобы прикрываться враньем…
– Мне… тоже так казалось… – вздохнула Ксения и решила подвести черту. – Я слышала, как ты говорил по телефону со своей Риммой. Я не хотела подслушивать, случайно получилось… И не болел у меня никакой зуб… Мне Лена с Димкой еще раньше говорили, что у тебя какая-то женщина Римма имеется, а я не верила. Ну мало ли, что у тебя до меня было… А сегодня… Сегодня ко мне мой бывший пожаловал, про деньги мы с ним говорили… Вместе со своей супружницей. И так мне… Плохо мне после того разговора сделалось, захотелось тебя увидеть, прямо сил нет… Ну, чтобы понять, что я никакая не старая не кляча… Что у меня есть любимый человек… близкий… К тебе пришла, сказали, что ты в кафе, я туда, а ты мне навстречу поднимаешься и по телефону говоришь. Остановился на площадке, ну и…
– Понятно… – странно усмехнулся Семенов. – И ты внимательно весь разговор выслушала, сделала соответствующие выводы и понеслась куда глаза глядят… А глядели они в стоматологию… хорошо, не в магазин «Охотник Вася»… Нет, неужели правда здоровый зуб вырвала?
– Пошел вон… – прошипела она и уже почти безучастно повернулась к стене. – Уходи…
– Ну уж сейчас прямо! – фыркнул он и бережно развернул ее к себе. – Не куксись, столько героизма на ветер выбросила, а развернуться сил нет?.. Так, значит, разговор ты слышала и решила… Вообще, с чего ты решила, что я говорил о тебе?
Ксения даже отвечать не стала, только болезненно поморщилась. Семенову и в самом деле не надо врать, ну зачем? И сейчас врет опять! Ну уж держался бы достойно, как мужик…
– Так, понятно… Мне ты не веришь… Собирайся! – резко поднялся Семенов и потянул Ксению за руку.
– Чего ты делаешь-то?! – заколотила руками та. – У меня жуб!
– Да я чувствую, со своим характером ты вообще скоро без зубов останешься, собирайся! Ксения, я тебя честно предупреждаю – я сильнее. Если будешь сопротивляться, насильно в одеяло закатаю и потащу! Быстро надевай пальто! Ну не хочешь как хочешь…
– Ладно! Не трогай меня, потаскун! Только бы таскал несчастных женщин… – беззащитно хныкала она, натягивая пальто.
– Вот и славно. Собралась? Поехали.
Минут через двадцать они входили в старую пятиэтажку. В подъезде пахло сыростью, кошками и разбитыми пивными бутылками.
– Куда разбежалась? Нам на первый, – придержал ее за рукав Семенов и ловко открыл ключом дверь, обитую коричневым дерматином. – Заходи.
Пока Ксения, боязливо оглядываясь, проходила в прихожую, Семенов уже скинул пальто и зычно объявил:
– Рима! Ты где?! Я к тебе со своей дамой!.. Ксения, проходи. Рим! Мы на кухне!
Ксения молча упиралась – так страшно было встретиться ей с хозяйкой, но Семенов упрямо тащил ее на кухню, а невидимая Римма все еще не появлялась. Ксения уселась на чистенький стул, лицом к окну и даже вздрогнула от неожиданности, когда у нее за спиной раздался приятный мужской голос:
– Какая у нас гостья! Добрый день. Ну, Саня, знакомь.
В дверях кухни на инвалидной коляске сидел довольно молодой мужчина, с потрясающе красивым лицом и цепкими, лукавыми глазами.
– Меня зовут Рима, а вы кто, прекрасная незнакомка? – И глаза его просто рассмеялись.
– Чего вы смеетесь? – насупилась Ксения. – Какая я вам незнакомка… Вон у меня какая щека!
– Прекрасная! – подленько хихикнул Семенов. – Рим, она сегодня немножко кривенькая, косенькая, вся на одну сторону съехатая, но это временно. Вообще она так ничего, только больная на всю голову. Прикинь – они с моей Леночкой-переростком решили, что ты – моя дама сердца! Ну, как бы покрасивее сказать – что мы с тобой вроде как любовники!