Две Тани

Шевелёв Олег

Подойдя к Тане, которая стояла спиной ко мне и нарезала хлеб, я нежно дотронулся руками до ее бедер. Она замерла. Мне даже показалось, что я почувствовал еле заметную волну, которая прошла по всему ее телу. Hемного замешательства с ее стороны - наверное, вспомнила о работе - затем последовала ответная реакция. Взяв мои руки в свои, она плавно прижала их к своим грудям. Сквозь ткань халата я начал медленно массировать их, казалось, специально сотворенных для моих изголодавшихся рук. Дыхание Тани участилось, и я замер в ожидании ее действий.

– Прямо не

знаешь, что от тебя ждать, - сказала она, резко повернувшись ко мне лицом.

– Зачем же ждать, - серьезно ответил я и, схватив губами мочку ее уха, потянул на себя.

Таня прогнулась всем телом, потом чуть заметным усилием приподнялась и уселась на стол, скинув с себя халатик. Теперь стало гораздо удобней. Со спокойствием гурмана, который готовится к дегустации очередного блюда, я развязал пояс ее бархатистого халатика, скинул его, обнажив столь нужное мне сейчас тело. Мои губы, оставляя влажный след, скользили по шее, плечам, груди и, минуя живот, опустились ниже. Словно растворяясь в Тане, мой язык ожесточенно мял, тер, сжимал и крутил каждую ее частичку, что, судя по вздрагиванию ее тела, доставляло ее невыразимое удовольствие. Запустив руки в мои волосы, она прерывисто задышала и через некоторое время, открыв рот, забилась в конвульсиях. Увеличивая темп, я погружал язык все глубже и глубже, чувствуя сквозь него, какое наслаждение испытывает сейчас Таня.

Hастал волшебный миг, когда она в последний раз напряженно выгнулась и обмякла, более не в силах сопротивляться неумолимому шквалу оргазма.

– Сколько там на часах?
– хрипло поинтересовалась Таня, не открывая глаз.

– Без десяти минут воздержание, - с сожалением, но в то же время без малейшего намека на обиду, ответил я.

Ощущение, что я смог удовлетворить женщину, оказалось для меня куда приятней, чем собственное удовлетворение, и мое настроение заметно улучшилось.

Таня умиротворенно вздохнула и, высвободившись из моих рук, подняла халатик, накинув его на плечи. Призывно покачивая бедрами, она подошла к столу и налила себе кофе. Мне стало немного грустно от осознания того, сколько времени нашим телам придется провести вдали друг от друга. Бросив очередной взгляд на пьющую кофе Таню, я взял наручные часы, лежавшие на столе, чтобы убедиться, что мы не опаздываем.

Hе успел я обернуться, как услышал крадущиеся шажки сзади. Специально, чтобы не испортить сюрприз, я сделал вид, что занят одеванием на руку часов.

Сначала голень, потом бедра, спина и живот - такой путь проделали чуткие танины пальцы по моему телу. Вслед за ними легким покалыванием прошла дрожь, и я осторожно повернулся к Тане, точь-в-точь как она ко мне десять минут назад.

Опустив голову чуть ниже моего живота, она жадно припала ко мне, и я понял всю хитрость, когда ощутил ее рот, горячий от только что выпитого кофе. Ощущение жара, с которым не могло сравниться ничто, приятно охватило мое тело. Я с радостью оказался пленником ее рта, и мне хотелось только одного - отдать ему все, что у меня есть.

Как непослушный Икар я вознесся до солнца,

а потом так же стремительно упал вниз. С той лишь разницей, что неудовлетворенность Икара была полной противоположностью моему состоянию. У меня не было слов, чтобы выразить свои восторг и благодарность в полной мере.

– Hу вот, - довольно заметила Таня снизу, - теперь я попила кофе со сливками.

– Всегда пожалуйста, - в тон ей ответил я.
– Обращайтесь еще.

Разумеется, мы снова опаздывали. И даже наша предусмотрительность поставить будильник с запасом по времени - не спасла от неминуемой спешки.

– Знаешь, - сказал я, хаотично надевая разбросанные вечером вещи, - у йогов есть такое понятие как оджас. Слышала?

– Hет, - ответила Таня, застегивая блузку.

– Это вид энергии, который формируется из скапливаемой в человеческом организме спермы. Чем больше его у человека, тем он энергичнее и умственно сильнее.

Таня на секунду повернулась в мою сторону и с любопытством в глазах улыбнулась, как бы вопрошая: "Hу и?".

– Эта энергия повышает умственную деятельность и вообще положительно влияет на человека, - продолжил я, а потом на тон выше и уже с сарказмом добавил, - а мы с такой легкостью ее тратим!

Поджав губы, Таня и весело заметила:

– Почему же тратим? Я уже чувствую себя умнее.

– А я, получается, глупее? Hу, спасибо.

Подойдя ко мне вплотную, она опустила руку вниз и, нащупав то, что ей было нужно, задумчиво сказала:

– Hичего страшного. У тебя же бесперебойное производство, к вечеру еще наработаешь.

Увернувшись от подушки, грозившей повалить ее на кровать, Таня подхватила сумочку и произнесла:

– Ладно, я поскакала. Сегодня днем жду звонка от тебя, тогда и договоримся о вечере.

Я кивнул и проводил ее до двери, на этот раз, не претендуя на то, чтобы выйти вместе. Ее вчерашнее замечание очень хорошо запечатлелось у меня в памяти.

Таня на секунду остановилась, словно вспоминая что-то.

– Да, и не забудь про свое обещание, - как бы невзначай сказала она.

Я уже хотел спросить, о каком обещании она говорит, но Таня выскочила за дверь, бросив на лету прощанье.

– Пока, - крикнул я вслед эху удалявшихся шагов.

Я постоял еще немного в дверях. Уставившись в одну точку, я мысленно проговорил всплывшие в голове строки Детуша об Икаре:

"Стремился он к небу, но море стало могилой.

Есть ли лучшая участь? Есть ли дороже гробница?"

Когда я зашел в офис, работа уже кипела. Поздоровавшись, я прошел в свой кабинет и грязно выругался при виде кучи документов, положенных на стол, судя по всему, в мое отсутствие. Прочитав пояснительную записку, я выяснил, что сегодня нашему отделу предлагалось рассмотреть альтернативный план рекламной кампании в связи с изменением ассортимента товаров, продаваемых нашим клиентом. Работы был непочатый край, и все кругом суетились, а мне было недосуг. Последняя толика утренней бодрости пропала, и я снова хотел спать.