Две тайны Элоизы
Шрифт:
Потом ее ресницы опустились. Она вновь наслаждалась вкусом губ Джона. Ее рука скользнула вверх легла на его грудь. Пальцы принялись ласкать рельефные мускулы.
А потом в глубине ее души проснулась тревога, ощущение беспокойства. Что-то не так в этом поцелуе. Элоиза хорошо помнила, как это было прежде. И сейчас нервы подали ей сигнал, что Джон обнимает ее и целует не так.
Она постаралась собраться с мыслями, думать, анализировать, а не просто отдаваться ощущениям. Его широкая рука поглаживала
Он делал это специально.
Так, чтобы все видели.
Джон разыгрывает спектакль для публики на корабле. Дьявол! Ее охватили возмущение, злость, нечто вроде обиды. И притяжение исчезло. Элоиза начала отстраняться, потом передумала. Дело уже сделано. Гости видели, как Джон ее целовал. Они способны предположить самое худшее. Что ж, она воспользуется возможностью и удивит Джона. Для разнообразия. И даже слегка отомстит ему за сегодняшнюю встречу, которая вывела ее из равновесия, хотя достаточно было известить ее о проблеме через адвоката.
Рука Элоизы скользнула на его талию. Вряд ли кто-то увидит это. Но она играла не для публики.
Она делала это для Джона.
Элоиза опустила руку на его пах.
Джон удивленно заморгал, почувствовав ее прикосновение, стал отступать назад, но ощущения мгновенно захватили его. Поцелуй принес не тот результат, какой он предполагал получить. И Джон никак не ожидал, что Элоиза возьмет в свои руки контроль над игрой, которую он затеял.
Пора показать ей, кто тут главный.
Ветер донес с корабля удивленные возгласы. Джон обхватил ее за шею, провел языком по губам — только один раз, но, если судить по тому, как участилось ее дыхание, этого оказалось достаточно. Тело Элоизы размякло, она прильнула к нему. Она запустила пальцы в его волосы, отчего пульс мужчины стал неровным, а самоконтроль дал заметную трещину.
Джон, конечно, собирался продолжить то, что начал, но не здесь. Не на виду у всех. Однако было ясно: если они пойдут к машине, разум вновь оттолкнет Элоизу от него. И он не без сожаления оборвал поцелуй. Во всяком случае, он продемонстрировал ей то, что хотел.
Джон слегка отстранился от Элоизы, но продолжал обнимать ее за талию на случай, если она захочет убежать или дать ему пощечину.
— Мы продолжим позже, принцесса, когда не будет зрителей.
Он продолжит так, как требует его плоть. И тогда, когда Элоиза действительно захочет этого, а не импульсивно поддастся под влиянием момента. Джон начал целовать ее специально, чтобы поставить родственников в известность об их отношениях, но на половине пути понял, что инстинкт берет над ним верх, что он не сможет уйти, не побывав еще раз в ее постели.
Губы Элоизы плотно сжались, словно удерживая какую-то реплику, но руки дрожали. Джон заметил, что небольшая группа людей
Элоиза склонилась к нему и прошипела:
— Ты дорого мне за это заплатишь.
— Тсс… — Джон быстро поцеловал ее в лоб, наслаждаясь вкусом мести. — Мы же не хотим, чтобы они увидели нашу ссору. Правда, дорогая?
Он обнял ее за плечи и притянул к себе, немедленно ощутив очарование ее нежного тела.
Молодая женщина напряглась:
— Ты же не собираешься рассказать им… ну…
— О твоем отце?
В ее темно-карих глазах вспыхнули гнев и страх.
— О твоих теориях. О нас с тобой.
— Мои уста на замке, принцесса.
— Перестань меня так называть, — прошептала Элоиза.
А шаги звучали все громче и ближе.
— Мы оба знаем, что это правда, — тихо проговорил Джон. — Не стоит отрицать очевидное. Вопрос в другом: на что ты готова, чтобы заставить меня молчать?
Она охнула:
— Ты не можешь иметь в виду…
— Теперь не время для разговоров, дорогая Элоиза.
Гости во главе с ее родственниками подошли к ним.
— Хочешь — верь мне, не хочешь — не верь.
Мужчина средних лет пригладил светлые волосы, уже редеющие на макушке. Его дочь, счастливая невеста, походила на своего отца. Ее волосы, должно быть, на солнце казались белыми, загар не коснулся кожи. Жених семенил сзади, засунув руки в карманы. Он переминался с ноги на ногу, как будто хотел поскорее очутиться где угодно, только не здесь. Небольшая группа людей собралась вокруг них, остальные сгрудились на палубе.
Джон протянул руку отчиму Элоизы:
— Прошу прощения за опоздание, сэр. Я — кавалер Элоизы на сегодняшний вечер. Мое имя Джон Лэндис.
На сей раз ей будет не так просто от него отделаться.
Глаза Гарри Тейлора расширились.
— Лэндис? Родственник Лэндисов из Хилтон-Хеда, Южная Каролина?
— Да, сэр, это моя семья.
— Ну а я Гарри Тейлор, отец Элоизы.
«У этого типа доллары вместо зрачков, как у персонажа из мультфильмов», — с раздражением подумал Джон.
Да, он ценил преимущества, которые давало ему состояние семьи, но предпочитал идти по жизни своим путем.
Тем не менее Джон прекрасно знал, как вести себя с подобными любителями денег. Он научился распознавать их еще тогда, когда играл в песочнице: даже дети понимали, какой толщины кошелек у его отца.
Какой-то фотограф отделился от толпы и поднял фотоаппарат. Элоиза спряталась за спину Джона в тот момент, когда сверкнула вспышка.
Гарри, широко улыбаясь, отошел в сторону, освобождая место.