Две тысячи журавлей
Шрифт:
– А как вас зовут, господин? – не выдержал я.
– А тебе зашем? – уточнил он, зажав кусок мяса в белых, здоровых зубах, какие почти никогда не увидишь у стариков.
Честно ответил:
– Я попрошу нашего Та-но ками, чтоб он при встрече с другими божествами замолвил о вас слово.
Он недоумённо моргнул, потом захохотал, подавился. Кинулся заботливо бить его по спине. Не дело такому хорошему человеку умирать из-за жалкого куска рыбёшки! Вот только в моих тощих руках было слишком мало силы. К счастью, обошлось.
– Звать меня Сироиси, – представился путник,
– Белая скала?
– Нет, Белый камень, – объяснил старик смущённо.
Восхищённо выдохнул:
– У меня сегодня аж два радостных события! И оба благодаря белым камням! Вам и вот им, – указал рукой на большие светлые камни, лежавшие неподалёку – они были такие большие, что отсюда мне их видно как два больших бледно-серых пятна на фоне голубого неба. – Они спрятали меня от разгневанной матери.
– Отчего ж она рассердилась на тебя, Юуки? – участливо спросил путник, почему-то назвав меня моим первым именем.
– Ну, я ей сказал, что… может быть, ками не существует! Но я не Смелый, я – Снег…
Старик сердито цокнул языком, но ругать меня не стал. Слопал ещё один кусок мяса и сочувственно прибавил:
– Должно быть, тяжко тебе живётся!
– Ага! – вцепился зубами в новый кусок рыбы, забыв полить его сёю.
– А если бы ты однажды встретил настоящего ками, и тот бы любезно обещал исполнить одну твою просьбу, что бы ты попросил?
Сердито говорю:
– Такого не бывает!
– А если бы произошло?
Я молча потянулся за новой порцией еды и за сосудом с соусом.
– Слушай, если ты не определишься и долго будешь думать, то ками рассердится и уйдёт! – проворчал Сироиси.
– Ну, ф мифе есть мнофо прияфных вефей…
– И всё же? – не отставал любопытный путник. – Богатство? Славу? Любовь прекрасной дамы или даже принцессы? Впрочем, тебе ещё рано об этом думать, – он подался вперёд, отчего мы едва не столкнулись лбами. – Месть обидчикам? Знатность и богатство для всей семьи? Родовитого щедрого тестя и красавицу-невесту в будущем? Может быть, чтоб она ещё и была добра? Или тебе хватит красавицы жены? А если б ты выбирал между доброй бедной невестой и красивой богатой, то какую бы захотел? Или тебе хочется стать удачливым? Тогда тебе достанется многое другое.
Прожевав и проглотив нежное мясо, уточнил:
– А вам зачем?
– Меня давно уже интересует, какое самое сокровенное желание у людей, – усмешка скользнула по губам, заляпанным сёю. – Мы с моим… – он поморщился. – С моим родственничком поспорили как-то о человеческих желаниях. Он сказал, что все люди мечтают об одном и том же, а я возразил, что между тем найдётся хотя бы сотня-другая дураков, которые мечтают о чём-то своём. С тех пор я собираю диковинные желанья. Жаль, их слишком мало. Не могу вернуться домой: он будет смеяться надо мной, если вернусь с пустыми руками.
Странный человек.
– Юуки, допустим, божество, которое ты повстречал, достаточно доброе, чтобы не бросить тебя, в муках обдумывающего ответ. И оно предложит тебе следующее: или сделать твои глаза здоровыми, или сделать тебя богатым, знатным, успешным и сильным. Например, ввести тебя в достойный и богатый самурайский род как законного наследника. Что бы ты выбрал?
– Настоящим самураем? Да ещё и наследником клана?!
Воображение моё тотчас же нарисовало смелого, сильного, величественного воина в доспехах. Самурай стоял на поле битвы, впереди своего войска, не менее отважного и сильного. Впрочем, лучше, чтоб чуть-чуть поменьше, а то я, как предводитель, на их фоне потускнею.
Сироиси отчего-то рассмеялся, смотря куда-то вбок. Я не стал оборачиваться. Бесполезно. Мир дальше, чем на два-три шага вокруг меня расплывается в большие и мелкие разноцветные пятна.
Моё воображение принялось рисовать другие детали сладостной картины. Вот сильное вражеское войско напротив моего. И вперёд выходит его отважный и могущественный предводитель, примерно такой же, как я. Нет, чуть послабее. Но тогда победа над ним ничего не будет стоить! Ладно, он равен мне или даже лучше меня! И он перечисляет всех своих доблестных предков, потом называет себя и предлагает смельчаку из моего войска с ним сразиться в честном и трудном поединке. И вот я выхожу вперёд, перечисляю свою многочисленную отважную и знаменитую родню…
Старик снова засмеялся, уже смотря на меня. Да, я тощий, болезненный и жалкий! Мне одиннадцать лет, но по виду мне дают не больше восьми! Куда уж мне приставать к ками с разными просьбами, тем более что отблагодарить я их толком не смогу!
А воображение, смеясь надо мной, яркими красками рисовало долгий и опасный поединок двух предводителей, который окончился только тогда, когда они оба рухнули от усталости. И, поднявшись, они стали друг другу верными друзьями. И потом, сражаясь по повелению сёгуна, они шли в бой плечом к плечу. И они совершали вдвоём бесчисленное количество подвигов! И… и… и в них влюбились две сестры-принцессы! И когда два друга возвращались к битвам, то их прекрасные и добрые жёны долго стояли на дороге и, плача, смотрели им вслед.
Оно, конечно, не хорошо причинять боль своим близким, но когда мужчина дорог сердцу молодой красавицы – это очень для него приятно. Я слышал, как взрослые говорят. Кстати, став известным и богатым, я мог бы найти хорошего и доброго мужа для Асахикари! Может, её захотел бы сделать своей наложницей сам император! Она прекрасна, милая моя Асахикари! И она стала бы одной из жён императора и, может быть, родила бы ему наследника. Да, она заслуживает самой лучшей доли и потому…
– Скоро солнце сядет, – прервал мои мечтания Сироиси.
Я угрюмо покосился на яркий жгучий шар, который скользил к земле, точнее к разным расплывчатым пятнам. Говорят, что закат прекрасен, но я никогда не видел его. И моей любимой Асахикари я могу любоваться, только сидя возле неё.
– Так что бы ты выбрал? – не отставал любопытный старик.
Ответил, не раздумывая:
– Мне хватит возможности увидеть мир, пусть даже на один день!
– Только на один?
– Хотя бы так.
– Странный ты мальчик.
Отчего-то глаза мои закрылись, я бессильно упал на песок. И не то мне приснилось, не то мой знакомый и в правду ласково сказал: