Две жизни некромантки

Олие Ольга

— Отлично, что такой предусмотрительный. На выходе из кладбища воткнешь в него. Там яд замедленного действия. Через неделю он умрет. И больше не встанет у нас на пути, — жестко выдал сиплый. От его голоса меня передернуло. Я усиленно пыталась вспомнить, где его слышала. Такой голос забыть невозможно. Его один раз услышишь — на всю жизнь останется в памяти. Но сейчас, видимо, из-за стрессовой ситуации память мне отказала. — Во всем остальном, тебя это не касается. Сильные носители темной магии еще никому не помешали. И нам пригодится. Меньше вопросов задавай в будущем, целее будешь, — в голосе хриплого сквозила ярко выраженная угроза. Тип стушевался, втянул голову в плечи. А на меня напал приступ вспоминания. Я все еще пыталась покопаться в памяти по поводу голоса хриплого. Его ни с каким другим не спутаешь. С толку сбивала внешность. Я его определенно впервые видела.

Вспомнить не получалось. Хотя

я в деталях помнила, что было это больше десяти лет назад, этот же голос что-то мне выговаривал. Но кому он принадлежал — никаких намеков даже. Обычно я не жаловалась на свою память, оттого и недоумевала, что сейчас произошло. Пока на меня не снизошло озарение: он маг и пользуется отводом глаз. Значит, не желает, чтобы его спутники его узнали.

Додумать я не успела. Из склепа показался льер. В его руках была довольно увесистая шкатулка. Он обернул ее полой плаща, на всякий случай. Вдруг яд передается через стенки шкатулки. Я едва не хмыкнула вслух. Сдержалась.

— Она? — продолжая удерживать находку на расстоянии вытянутых рук и продемонстрировав ее напарникам, спросил второй советник.

— Да. А теперь по домам. Завтра на вас возложена большая и ответственная миссия. Удачи! — пожелал сиплый, обращаясь к льеру, бросив быстрый взгляд на товарища-заговорщика, после чего первым направился на выход. Следом за ним двинулся льер. Замыкал шествие неприятный тип. Как только они скрылись с глаз, я облегченно выдохнула и опустилась на землю. Ноги от напряжения тряслись, сердце готово было выскочить из груди. Я была на волосок от гибели. Никто не стал бы разбираться и выяснять, что я здесь делаю, меня бы попросту придушили и прикопали здесь, на кладбище. С такими людьми шутки плохи, а с магами — еще хуже: они невероятно злопамятны и при любом удобном случае отомстят. Хорошо, если мучиться не придется, а то ведь получится, как с льером. Ему неделя мучений предстоит. Иглы, о которых говорили эти двое, пропитываются ядом сайдарга: сильнодействующий, не имеющий противоядия. Вывести из организма можно только в течение суток, а потом он въедается в кровь, в ткани, заставляя их разбухать и лопаться изнутри. Боли при этом ужаснейшие, человека разрывает на куски, но не сразу, а медленно и мучительно.

Самое удивительное — жалко льера мне не было. Он сам виноват: нечего было связываться с кем попало. Более того, в своем желании подсидеть более успешного товарища, он явно слишком далеко зашел. Одно дело интриги, сплетни — это в порядке вещей при дворе. Даже дуэли иногда случаются, но кем надо быть, чтобы опуститься до такой подлости? Это ж додуматься — поднять Уртаза. Его почти тысячу лет назад с трудом упокоили, да и то долго пришлось отстраивать заново наш мир, так как Уртаз его почти полностью разрушил. И сейчас двое любителей власти, сагитировав третьего такого же охотника, снова хотят жертв и разрушений.

Все, стоит пока выбросить этих троих из головы. Мне надо было спешить домой, если я не хочу быть застигнутой на кладбище. Меня явно не поймут. В деревне я жила под видом скромной травницы, иногда отлучающейся по делам. Моя легенда была проста: от бабки дом в наследство достался, родителей нет, ушли в горы и не вернулись. Что, в общем-то было отчасти правдой. Они действительно ушли в горы, им назначили встречу, чтобы дать заказ, но… больше их никто не видел.

Папа был могущественный некромант с шестым — о чем никому не было известно, кроме ректора академии, в которой папа и сдавал на степень магистра экзамены, да моего наставника, который занимался со мной с раннего детства — а мама маг-стихийник-универсал. Я у них получилась убойная смесь. Некромантка с даром огня и воздуха. Но был еще один дар: свет жизни. Им я пользоваться не умела. Свет жизни никогда не выходил по моему желанию. Он вообще никогда не выходил. Но мало кто знал о моем даре, точнее, о нескольких дарах. А сама я никому не торопилась говорить. После смерти, а точнее, пропажи родителей ко мне приходили какие-то люди, спрашивали странный семиугольный амулет, некоторые влазили в дом без разрешения, искали и не находили. Что это за амулет, я знать не знала, но мне никто не верил. В деревне меня считали чудачкой, пристально не наблюдали, но и не доставали вниманием, за что я была сельчанам благодарна.

Но была и еще одна жизнь. От родителей мне достался в наследство трехэтажный особняк и куча денег на счету в магическом банке. Чтобы не привлекать внимание к своим частым отлучкам, я открыла лавку травницы. Там работала одна из моих служанок — девочка замечательная во всех отношениях: милая, добрая, услужливая, а главное, умеющая держать язык за зубами, что было немаловажным фактом в нашем с ней сотрудничестве.

Все свое свободное время я проводила в праздности: балы, развлечения, клубы для скучающих

богатых девиц. Внутри я кривилась, но мне необходимо было создать имидж. И я его создала. Ведь для многих я была взбалмошной богатой дамочкой без мозгов в голове. И только избранный круг друзей знал, кем я на самом деле являюсь. Такая легенда была мне выгодна, я могла заниматься любимым делом — некромантией — и не опасаться, что ко мне явятся маги, чтобы надеть антимагические браслеты. В нашем государстве только некромант Его Величества, он же первый советник, да еще с десяток тех, кто получил степени в академии магии, колдовства и темной силы, имели право поднимать умертвий. Но и у них были на плечах татуировки, свидетельствующие о степени сложности ритуалов. Все тату делились на четыре вида. Досконально их обозначения я не знаю, но моя — четвертая степень некромантии — была темно-серого цвета с непонятными символами внутри. Она возникла в самый первый раз, как только я подняла мертвеца. А потом только изменяла цвет, к ней прибавлялись странные завитушки. После сотого умертвия тату появилась на предплечье в виде обруча. Весьма необычно. Но сколько я ни искала в магических книгах, больше узнать мне не удалось.

Магов в нашем мире много. Но чтобы заниматься практикой, необходимо было получить лицензию. Чего многие делать не желали. Того, кого ловили за незаконной магической деятельностью, жестоко наказывали, предварительно проверив и выявив, что у них не было лицензии. Отговорки никому не помогали. Но и получать документ никто не торопился. Ведь чтобы ее получить, стоило обить пороги многих советников и вельмож, да и то не факт, что лицензию получишь. Стоило это весьма дорого. Не каждый мог позволить заплатить за лицензию годовой доход поместья средней руки.

К женщинам было отношение особое: заранее предвзятое. Вельможи считали, что женщина по определению слаба и ничего толком не сможет. Так зачем на нее еще пергамент переводить? Более настойчивых откровенно посылали… куда-нибудь в глухую деревню отработать практику и на деле доказать свою магическую силу для получения лицензии. Такие ссылки могли длиться годами, магов использовали на полную катушку и бесплатно. Мне такое было совершенно не нужно. Вот я и не рыпалась. Вела двойной образ жизни. Меня он вполне устраивал.

Пока я размышляла, ноги сами несли меня к выходу. Я подошла к калитке, осмотрелась и прислушалась. Тишина. Все еще спят. И мне пора домой. Надеюсь, пару часов я смогу выкроить для сна.

Глава 2

Я заскочила в небольшой домик на окраине деревни. Здесь меня знали, как Райну, травницу. Приходили за настойками, отварами. Я всегда и всем помогала. На мои частые отлучки никто не обращал внимания. Знакомым и соседям я говорила, что есть травы, которые растут далеко и собирать их надобно в определенное время. Они с умным видом кивали, а как только я отворачивалась, крутили пальцем у виска. Но с расспросами не приставали, не надоедали. А иногда сердобольные женщины еще и пирожков приносили, да булочек сдобных. Подкармливали худышку, коей я и являлась.

И я их понимала, какой нормальный человек потащиться за травой к артазу на рога? Правильно, я. Но тем не менее, меня понимали, ведь мои травы многих излечили от недуга. Разбираться в них научила бабушка, она была знаменитой травницей, ее любили, уважали, к ней даже с другого королевства приезжали за помощью. Ко мне после ее смерти сначала относились с опаской, с полгода привыкали, притирались, а потом стали смело покупать зелья и настойки.

Именно поэтому к моим отлучкам относились с пониманием, ведь многим они в будущем помогут и не раз. Но, понятное дело, ни за какой травой я не ездила. А возвращалась в свой городской дом, иногда включаясь в светскую жизнь. Посещала балы, кутила во дворце, кружа головы направо и налево, пока мой вестник-пичуг не приносил послание от очередного страждущего. Система заказов у меня была налажена. Заказы я принимала не лично, этим занимался мой пичуг. На кладбищенском помосте для даров оставлялось послание, пичуг, каждый вечер делавший облет, приносил его мне, после этого я возвращалась на несколько дней в деревню, сказываясь утомленной для городских воздыхателей и любителей сплетен. Меня не трогали, решив, что я как раз занята изготовлением очередного зелья. И никому было невдомек, что они готовились быстро, травы я покупала у Сайрига, именно он, приняв мой заказ, собирал всегда то, что мне было необходимо. Ни разу не подвел. Вот уже пять лет я жила двойной жизнью. И мне это нравилось. Но самое главное, меня не заподозрили в применении магии, хотя те несколько раз, когда приезжали стражи магического совета, меня знатно тряхнуло. Я волновалась. Только многолетняя выучка держать лицо помогла избежать наказания. Защиту, скрывающую магию, мне ставил еще отец, мне только и нужно было ее подпитывать периодически. Этому тоже научил меня он.