Две жизни пилота Климова
Шрифт:
– Ты натренировал заход.
– Да, Котэ, лишь бы к тебе посвататься.
– Жду после боя, а сейчас сними с меня дрона.
– Будет исполнено.
Конечно, сейчас не время для веселья, далеко нет, но, несмотря на наши дурачества, у нас получается. Я делаю ещё один удачный заход и выполняю её просьбу. Мы разлетаемся, сходимся снова, находим цель и уничтожаем. В таком режиме мы сражаемся примерно час, и самое главное и трагичное событие, произошедшее за это время - враг добрался до Ориума.
Командиры пытаются утешить нас тем, что внутри есть целый гарнизон, который сможет дать отпор, но лично меня это не воодушевляет нисколько. Мы не справились, и поэтому нам уже даже некуда отходить. Дроны при всей их глупой прямоте грамотно начали штурмовать ангары. Видимо, отследили, куда мы улетаем, когда они нас повреждают. Так что, всё, что мы можем, это с честью погибнуть.
– Мы должны отойти за Ориум, - говорит Котова, - или нас раздавят.
– Отойти и прикрыться тем, что мы должны оборонять?
– мрачно говорю я, пытаясь стряхнуть с хвоста очередного дрона.
– Сейчас не до этого, Климов, уходим. Выживем и дадим им отпор.
Это не простая перегруппировка, а позорное бегство. Мы закрываемся станцией, которая переходит в безраздельное владение к врагу.
– У нас гости!
– кричу я, но Котова уже видела и начала выполнять манёвр.
Я не успеваю снять дрона, а она не успевает уйти. В первый момент моё сердце чуть не остановилось: я видел, как её истребитель озарился вспышкой, и я некоторое время не мог её видеть.
– Климов, твою мать, это всё из-за тебя! Если мы выберемся, и эти дроны тебя не убьют, это сделаю я!
Я спокойно выдыхаю, а сердце продолжает биться. Но всё не совсем хорошо. Заряд уничтожил один из пилонов, на котором крепятся двигатели. Теперь бравая Котэсса не сможет лететь так же, как это было раньше.
– В ангар, Ранни, мы прикрываем, - говорит Вяземский, - Клим, Жук не отвечает, сделай круг и посмотри, что с ним.
– Есть!
Лёхин корабль действительно есть на интерфейсе, только он дрейфует, а сам Лёха не отвечает на запросы. Дронов в этом объёме почти нет, они ушли вниз, к Ориуму, поэтому я один могу выполнить облёт. Я осторожно подхожу и вижу, что Лёхин фонарь больше похож на решето, а изнутри забрызган кровью. Что-то не похоже на заряды дронов, которые не оставляют после себя ничего.
Ответ на свой вопрос я получаю почти сразу - на меня налетает стайка маленьких и противных дронов, которые стреляют чем-то вроде пуль, только во много раз мощнее. Моему щиту едва хватает мощности, чтобы сдержать эту атаку, а сам я быстро ухожу.
– Жук погиб, - говорю я, невольно прикрывая глаза.
– Возвращайся, - тихо отвечает Вяземский.
Но у меня на хвосте кучка противных дронов. Конечно, они уступают своим старшим собратьям во всём, кроме, разве что, назойливости и вездесущести. Я мог бы уйти от них, но я не ушёл. В последний момент я решил поквитаться.
– Клим, что ты делаешь?
– кричит Котова.
– Ты должна быть в ангаре.
– Это не мешает мне тебя видеть, идиот! Уходи.
– Мне это кажется или тебя повысили в звании.
– Хватит, Климов, уйди.
– Это им за Лёху.
Я открываю огонь из пушек. Там, где маленькие снаряды соприкасаются с дронами, я вижу вспышки, и этих отвратительных убийц там гораздо больше, чем я думал. Я выполняю боковой обход, продолжая уничтожать их.
– Вы у меня все станете металлоломом!
Всё будет потом - наказания, разборки, может быть, губа, но сейчас я должен поквитаться. Вопреки тактике, стратегии, пусть даже логике. Хотя бы потому, что враг находится здесь и сейчас, а все эти наказания будут где-то там, впереди. А может быть, даже не будут. Кто сказал, что меня не ждёт судьба Лёхи и Серёги, о судьбе которого мне сейчас ничего неизвестно?
И когда я уже хотел триумфально возвращаться назад, как того и хотел мой командир, на меня вылетел дрон. Я не успел и заметить, как он выпустил в меня заряд. Вспышка озарила кабину, залила светом всё, что я видел. Наверное, мои боевые товарищи видели нечто подобное перед тем, как исчезнуть с интерфейса, и вот это зрелище предстаёт предо мной.
Я много раз представлял свою гибель, успел и сегодня о ней подумать, но я до последнего не хочу верить, что это произойдёт здесь и сейчас. И смерть прошла мимо. В такой близости, что её можно было бы схватить рукой, но всё же мимо. Она удовлетворилась лишь половиной силовой установки моего корабля, а меня оставила в этом мире. Выпущенные мною ракеты и последние снаряды настигли дрона и он разлетелся на куски. Я даже не знаю, который это по счёту за сегодня.
– Доигрался Клим. Жив?
– Жив.
– Жди там, мы тебя вытащим, - говорит Вяземский.
– Нет. Я сам выберусь. Не идите сюда. Это всё.
Я отключил рацию и, осторожно манипулируя рычагами, активировал турбины, уцелевшие после удара дрона. Мне хватит дотянуть до корабля Лёхи, движки которого выглядят целыми. Хоть и его корабль, скорее всего, уже нужно перезаряжать, мне хватит мощности добраться до Ориума.
Проверяю автономность, сбрасываю фонарь, покидаю кабину. Встречай меня, такой пустой и безжизненный, но такой любимый космос. Вспоминаю практику по работе вне корабля, осторожно отталкиваюсь и контролируемо дрейфую к кораблю Лёхи. Если смотреть в упор, то дыры в фонаре и кровь выглядят очень жутко. Чёртовы машины. Не совсем уверен, что смогу видеть боевого товарища в том состоянии, в котором он сейчас находится, но мне не до раздумий. Нужно действовать, а то ведь наши и правда сюда явятся, что было бы крайне глупо. К счастью, сейчас это для них невозможно, поскольку на них налетела очередная волна дронов.
Фонарь даже не пришлось ломать. Несколько пуль легли кучно, и вот мы имеем отверстие, в которое вполне помещается рука, облачённая в скафандр. Ощупываю консоль. Меня пронзает боль, когда я нахожу на ней Лёхину руку. Осторожно отнимаю её в сторону, тянусь к рычагу открытия фонаря. Вот сейчас мне понадобится вся моя ловкость. Если я зацеплюсь за корабль, то он может повредить мой скафандр острыми гранями бронированного стекла, а ещё и отбросит ненароком. Так что я хватаюсь за фонарь и при отходе отлетаю вместе с ним. Отталкиваюсь, пытаюсь залезть обратно