Две жизни
Шрифт:
Оба они уже давно двинулись к выходу, а я вс„ стоял, как заворож„нный, не в силах победить впечатление от этих чудесных глаз.
Опомнившись, я бросился за ними, но подбежал к выходу из галереи в тот самый момент, когда столь поразившие меня незнакомцы уже были в прол„тке и отъезжали от базара. Молодой сидел с моей стороны. Оглянувшись, он чуть улыбнулся и сказал что-то старшему. Но густая пыль, которую подняли три осла, закрыла вс„, я больше ничего не мог видеть, да и стоять под отвесными лучами палящего
«Кто бы это мог быть?» – думал я, возвращаясь туда, где их встретил. Я несколько раз прош„л мимо лавки и, наконец, решился спросить хозяина:
– Скажите, пожалуйста, кто эти люди, которые только что были у вас?
– Люди? Люди много ходила сегодня мой лавка, – хитро улыбаясь, сказал он.
– Только твой, верно, не люди хочет знать, а один высокий ч„рный люди?
– Да, да, – поспешил я согласиться. – Я видел высокого брюнета и с ним красавца юношу: Кто они такие? – Они наша большой, богатый помещики. Виноградники, – оуяй, – виноградник! Ба-а-льшой торговля вед„т с Англия.
– Но как же его зовут? – продолжал я. – Ой-я, – засмеялся хозяин. – Вся горишь, знакомиться хочешь? Он – Мохаммед Али. А молодой – Махмуд Али. – Вот как, оба Магометы?
– Нет, нет, Мохаммед только дядя, а племянник – Махмуд. – Они здесь живут? – продолжал я спрашивать, рассматривая шелка на полках и соображая, что бы такое купить, чтоб только выиграть время и выведать ещ„ что-нибудь о поразивших меня незнакомцах.
– Что смотришь? Халат хочешь? – подметив мой парящий взгляд, спросил хозяин.
– Да, да, – обрадовался я предлогу. – Покажите, пожалуйста, мне халат. Я хочу сделать подарок брату. – А кто твой брат? Какой ему вкус?
Я понятия не имел, какие халаты могут нравиться брату, так как ни в ч„м другом, как в кителе или пижаме, пока ещ„ не видел его.
– Мой брат – капитан Т., – сказал я. – Капитан Т.? – вскричал с восточным азартом купец. – Я его хорошо знай. Ему уже есть семь халатов. На что ему ещ„?
Я был смущ„н, но, скрыв сво„ замешательство, храбро сказал: – Он их все раздарил.
– Вот как! Наверное, друзьям в Петербурге посылал. Ха-а-роший халаты покупал! Вот, смотри, Мохаммед Али для своя племянница велел прислать. Ой-я, халат!
И купец достал из-под прилавка чудесный розового тона халат с серовато-лиловыми матовыми разводами. – Такой мне не подойд„т, – сказал я. Купец весело рассмеялся.
– Конечно, не подойд„т; это женская халат. Я тебе дам вот, – синий.
И с этими словами он развернул на прилавке великолепный фиолетовый халат. Халат был несколько пестроват; но тон его, т„плый и мягкий, мог понравиться брату.
– Не бойся, бери. Я всех знаю, Твой брат –приятель Али Мохаммед. Мы не можем продавать его приятелю плохо. Твой брат – ха-а-роший человек! Сам Али Мохаммед его почитает.
– Да кто же он, этот Али?
– Я же сказал, – большая важная купец. Персия торгует и Россия тоже, – ответил хозяин.
– Не похоже, чтобы он был купец. Он, наверное, уч„ный, – возразил я.
– Ой-я, уч„ный! Уч„ный он есть такой, что и у твоя брат все книги знает. Твоя брат тоже ба-а-льшой уч„ный. – А где жив„т Али, вы не знаете? Купец бесцеремонно ударил меня по плечу и сказал: – Ты, видать, здесь мало жив„шь. Али дом – напротив твой брат дом.
– Напротив дома брата очень большой сад, обнес„нный высокой кирпичной стеной. Там всегда м„ртвая тишина, и даже ворота никогда не открываются, – сказал я.
– Тишина-то тишина. А вот сегодня будет не тишина. Приедет сестра Али Махмуд. Будет сговор, пойд„т замуж. Если ты сказал, Али Махмуд красавец, – ой-я! Сестра – звезда с неба! Косы до пола, а глаза – ух Купец разв„л руками и даже захлебнулся. – Как же вы могли видеть е„? Ведь по вашему закону покрывала нельзя снимать перед мужчинами?
– Улица нельзя. У нас и в дом нельзя. А у Али Мохаммед все женщины дома ходит открыта. Мулла много раз говорил, да перестал. Али сказал: «Уеду». Ну, мулла и молчит пока.
Я простился с купцом, взял покупку и пош„л домой. Ш„л я долго; где-то свернул не в ту сторону и с большим трудом отыскал, наконец, свою улицу.
Мысли о богатом купце и его племяннике путались с мыслями о небесной красоте девушки, и я не мог решить, какие же у не„ глаза: ч„рные, как у дяди, или фиолетовые, как у брата?
Я ш„л, глядя под ноги, и внезапно услыхал: «Левушка, да где же ты пропадал? Я уже собирался было тебя искать».
Милый голос брата, заменявшего мне всю жизнь и мать, и отца, и семью, был полон юмора, как и его сверкающие глаза. На слегка загорелом, гладко выбритом лице блестели белые зубы, а ещ„ яркие, красиво очерченные губы, золотые вьющиеся волосы, т„мные брови… Я впервые разглядел, как красив он, мой брат. Я гордился и восхищался им всегда; а сейчас, точно маленький, ни с того ни с сего бросился ему на шею, расцеловал в обе щ„ки и сунул ему в руки халат.
– Это тебе халат. А твой Али причиной, что я совсем оторопел и заблудился, – сказал я со смехом. – Какой халат? Какой Али? – с удивлением спросил брат. – Халат номер 8, который я тебе купил в подарок. А Али номер 1, твой друг, – ответил я, вс„ продолжая смеяться.
– Ты напоминаешь маленького упрямца Левушку, который любил всех озадачивать. Вижу, что любовь к загадкам вс„ ещ„ жива в тебе, – улыбаясь своей широкой улыбкой, необычайно изменявшей его лицо, сказал брат. – Ну, пойд„м домой, не век же нам стоять тут. Хотя никого и нет, но я не поручусь, что где-нибудь тайком, из-за края занавески, на нас не смотрит любопытный девичий глаз.