Двенадцать Месяцев. Декабрь
Шрифт:
– А с медвежонком что? – заволновалась Настенька.
– Под кустами малинника нашли малыша, – успокоил ее Дмитрий. – Видно, с испугу спрятался туда, да повизгивал там жалобно. Вот только воров тех и след простыл. Я волков попросил по следу пойти, может, и узнаем чего.
– Не хорошо это, – задумчиво прихлебывая чай, проговорила Ольга. – Темное что-то подступает. Как бы опять прорывов не было?..
– Прорывов? – осторожно поинтересовалась Настенька.
– Именно их, милая, – тяжко вздохнула Октябрь. – «Наследие» прошлого. Когда-то давно все не так спокойно было у нас. Много тьмы и зла скопилось в
Настенька слушала, ни единого слова не пропуская. О таких временах в их клане старики не рассказывали. Получается в сказках и приданиях людских не зря про нашествие зла говорится.
– Да только никогда Тьма не успокоится, – подумав мгновение, грустно вздохнула Октябрь, – стараться будет вырваться на свободу. Полностью зло не искоренить – сил таких у нас нет. Но ограничить его смогли! Изгнали из мира нашего прислужников темных, заточив в особом месте. Но пришлось некоторым светлым ведунам и ведуньям из мира нашего Стражами границ стать, отслеживать прорывы да покой мира сказочного охранять.
– Стражи? Кто это такие?
Месяц Декабрь в беседу не вмешивался, молча наблюдая за сестрой и спутницей своей.
– Как я уже сказала, раньше они были светлыми ведунами и ведуньями, знающими больше других и знание это хранящими, – улыбнулась Октябрь, протягивая руку за следующим пирожком. – Но им пришлось многим пожертвовать ради избавления мира от темных сил. Один из Стражей – это первая Баба-Яга. Была молоденькая ведунья Олеся, которая обещала со временем стать очень сильной. Ей пророчили место главной жрицы храма Познаний. Возможно, так бы ее судьба и сложилась, да вот только черный колдун убил ее младшую сестру. А душу заключил в магический кристалл, питаясь ее силой.
Осенний месяц замолчала, переведя взгляд на брата. Настеньку поразила мелькнувшая в их глазах грусть. Но как ни хотелось узнать больше о Бабе-Яге, попросить продолжить рассказ она не решилась. Но Октябрь уже и сама вернулась к повествованию.
– Взамен на освобождение души сестры, Олеся согласилась стать проводником душ в мир мертвых. А чтобы самой получить возможность проходить за Грань, пришлось пойти на жертву. Ведунья отдала свою правую ногу, получив взамен костяную. Она – своеобразный пропуск, – Месяц задумчиво покрутила в руках пирожок. – Поселившись глубоко в лесной чаще, Олеся отгородилась от всех, посвятив жизнь новому предназначению: следить за душами, освобождая их из плена колдунов темных и помогая переправиться им в загробный мир. Эта девочка слишком многим пожертвовала ради спокойствия других, а ее… стали бояться и ненавидеть. Приписывать похищение детей и добрых молодцев. Страшны людские заблуждения, тут нечего сказать.
Выражая недовольство человеческими наветами и заблуждениями, Октябрь качнула головой.
– Ох, не знала я об этом, – недоверчиво глядя на сестру Декабря, пробормотала Настенька. – Но ведь в наших сказках она и помогала многим!
– Помогала, – вмешался молчавший до этого Декабрь. – Она всегда помогает, да только разве ж людям это объяснишь? Но и в этом свои плюсы есть. Не докучают ей сильно.
– Так она жива до сих пор?! – Изумилась Настя, поняв, что Месяц говорит о настоящем. – Но вы же сказали, что Олеся была первой Бабой-Ягой?
– Жива, потому что она не совсем человек теперь, – ответил Дмитрий. – Чтобы обладать такими возможностями как способность границу миров пересекать, нужно кем-то другим стать. Вот она и стала. А остальные Яги – ее ученицы. Те девушки, кто не поверили людской молве, не побоялись науку Олесину постичь. Все различие лишь в том, что не могут они за грань ходить, лишь заглянуть ненадолго.
Подивилась Настенька рассказу такому. Как-то ведь не задумывалась о том, что здесь могут жить и другие персонажи сказок с детства знакомых. А вон оно как вышло.
– А кто еще Стражами являются? – с любопытством поинтересовалась она.
– Так дядька Черномор, – усмехнулась Октябрь, глядя, как Настенька рот от удивления приоткрыла. – Знатный воевода, да и ведун неплохой. Богатыри его тоже не лыком шиты, умеют кое-чего. Ушли они просторы морей-океанов охранять от сил темных и чудищ глубинных. Морской народ на них нарадоваться не может. Практически всегда под водой они, лишь изредка на сушу выходят. Тяжек им воздух земной стал, по воде морской скучают, коль долго от нее вдалеке находятся. А то и вовсе погибнуть могут. От первых богатырей лишь семнадцать осталось, остальные полегли в битве.
– Неужели и Кощей есть? – у Насти даже глаза заблестели, едва мысль эта в голову пришла.
– А куда он денется, охальник этот! – Ольга возмущенно фыркнула. – Тоже ведь один из Стражей границ.
– И что же он стережет?
– Воин он! Охраняет землю нашу от нежити, что пролазит к нам, желая плотью живой полакомиться, – пояснил Декабрь. – Раньше был ведьмаком сильным, в тридцать лет стал главной конклава. А как жену и дочерей нежить убила, так и обратился к силам древним, чтобы покарать их, да защитить род людской от напасти такой.
– Ох, горе-то, какое, – прошептала Настенька. – У нас в сказках он всегда злодеем был, девиц воровал, а вон оно как на самом деле-то.
– Ну… Характер у него действительно не сахар, – осторожно ответил Дмитрий. – Чтобы возглавить конклав, нужно уметь быть жестким. А после гибели семьи и постоянной борьбы с нежитью, добряком остаться сложно. А девиц он никогда не воровал – наговоры это.
– Конечно же, нет, – усмехнулась Ольга, подливая себе в чашку чай. – Они к нему сами шли! Добровольно!
Настя недоверчиво посмотрела на Октябрь. Затем перевела взгляд на ее брата, пытаясь понять, не подшучивают ли над ней. Но Декабрь утвердительно качнул головой, на вопросительный ее взгляд отвечая.
– А… зачем они это делают? – удивилась девушка, не понимая мотивов поступков таких.
– Так красивый он очень, – усмехнулась Октябрь и хитро подмигнула Насте. – А еще силен и богат сказочно. Жених завидный, вот девицы и прут табунами. Сначала Константина это развлекало, а потом уставать начал. Жениться-то он не хочет, а красавицам только этого и надобно. Ох, знала бы ты, как они только не извращались, пытаясь его под венец затащить! Вот Кощей и пустил о себе слухи, что, мол, девиц крадет, измывается над ними. Они с Дмитрием знатно повеселились, придумывая легенду о смерти Кощеевой.