Двенадцать рождественских свиданий
Шрифт:
– И это компромисс! Сначала они хотели выпустить в лес стаю гусей, лебедей и кабанов, но егерь сказал, что они могут напасть на гостей, когда те выйдут по нужде.
Кейт засмеялась.
– Им нравится сопоставлять то, что они едят, с живыми собратьями за окном.
– Извращенцы.
– У меня столько туш в холодильнике, что можно проводить съезд таксидермистов.
Она выглядела усталой, и размытая тушь только усугубляла это впечатление.
– Как бы то ни было, я выйду отсюда в пять вечера двадцать третьего и вернусь только после Нового года.
Обе
– Что я буду делать без тебя?
– Просто будешь часто проводить выходные в Лондоне.
Но обе знали, что будет по-другому.
Кейт толкнула входную дверь, и ее встретил насыщенный запах тушеной говядины. В животе заурчало. В доме было очень тепло, особенно после бодрящей погоды снаружи. Кейт чувствовала, как щеки покалывает.
Теперь, когда она помирилась с Лаурой, стало легче. Кейт прошла на кухню, увидела одну из коробок, заполненных художественными принадлежностями для переезда, и тяжесть снова легла на душу. Она вздохнула. Уехать будет нелегко. Но это будет не первый раз, когда она начинает все сначала. У нее получится.
Из задумчивости ее вывел телефон. Звонила мама.
– Привет, мама. Ты благополучно добралась?
– Да, милая. Только что приземлилась, спасибо, Кэти.
– Папа разделил со мной расходы.
На другом конце повисла необычное для матери молчание.
– Правда, милая? – переспросила она через мгновение. – Он хороший человек, твой отец.
– Да. Хороший.
– Я знаю, ты всегда думала, что он слишком хорош для меня, дорогая.
– Я никогда этого не говорила.
– Тебе и не нужно было. И это правда. Дело не в том, что я его не любила. Я просто недостаточно его любила.
– Тогда зачем ты возвращалась к нему?
– Потому что он хороший человек. Я никогда не смогу с ним сравниться. Я никогда не смогу любить его так, как он любит меня. Просто во мне этого нет. Ты и твой отец сделаны из одного теста – вы оба крепкие, можете противостоять ударам судьбы и давать ей сдачи, насколько возможно. Я же всего лишь стараюсь не дать ей сбить меня с ног.
Кейт молчала. У нее никогда не было такого откровенного разговора с матерью. Возможно, мать была гораздо глубже, чем Кейт предполагала?
– Ладно, хватит этой чепухи. Я купила великолепную сумку Chanel в аэропорту на заначку Джерри. Он оставил кошелек в спешке, когда бежал от меня с краденой яхты.
Возможно, и нет. Кейт задалась вопросом, сколько составляла заначка Джерри и почему, если на нее можно было купить сумку, она не потратилась на обратный рейс.
– Когда ты нашла его деньги? – раздраженно спросила она.
– Полиция разрешила мне вернуться на яхту, чтобы забрать вещи. Джерри все еще играет в беглеца, тупой осел. Это отучит его меня бросать.
– Ты не знала о них раньше?
– Нет, милая, он прятал их в сумке в чемодане. Почему тебя так интересуют его деньги?
Кейт знала, что нужно действовать осторожно.
– Просто размышляю, сколько
Тишина.
– На самом деле, милая, я считала эти деньги своим небольшим утешением за пережитую травму. Но если ты хочешь, я попробую отнести сумочку в магазин, хотя не уверена, что они возвращают деньги. Так что, возможно, придется продавать ее в интернете. Но не волнуйся, Кэти, если тебе нужны деньги, я отдам их, чего бы мне это ни стоило.
Кейт внезапно захотелось выпить вина.
– Нет, мама, все в порядке. Не продавай сумку. Просто подумала, может, у тебя еще что-то осталось, вот и все.
– Не осталось. Но я перешлю тебе после Рождества, когда все немного успокоится.
Кейт внезапно вспомнила о своих дочерних обязанностях.
– Мам, а ты не хочешь вернуться в Англию на Рождество? Мне не нравится мысль, что ты будешь на праздники одна.
Кейт не знала, как именно она будет реализовывать свой план, чтобы все были счастливы, но не могла оставить маму в одиночестве на Рождество.
– Одна? – воскликнула мама. – Одна? Я душа компании, милая. Как только расползлись слухи, что я на мели, начали поступать предложения. У меня столько приглашений на рождественские обеды, я не знаю, что с ними делать!
Кейт закусила губу. Среди слов, которыми она могла описать свою мать, ни разу не встречалось слово «на мели». На заднем плане слышался шум аэропорта.
– Мам, позвони, как снова устроишься.
– Хорошо, моя милая. Пока!
К концу разговора Кейт уже сильно проголодалась. Едва она положила себе рагу, как снова сработал телефон. Ричард. У него была деловая встреча с несколькими клиентами в Грейт-Блексли, которая закончилась примерно в половине девятого, и он звонил узнать, не хочет ли Кейт с ним встретиться.
Кейт не хотелось выходить. Она только положила замерзшие ноги на пуфик перед огнем после пешей прогулки через весь Блексфорд, и снова морозить их не хотелось. К тому же дорога на холм все еще была закрыта, а ее маленькая машинка стояла, закопанная в снегу, возле дома.
Еще одно сообщение.
Не говори нет. Не смогу этого вынести. Хочу тебя видеть. Ужасно!
Кейт сунула вилку в рагу. Черт. Она знала, что встреча пойдет ей на пользу. Если она останется дома, то весь вечер придется думать обо всем, чего ей будет не хватать в Лондоне. Или еще хуже – будет скучать по Мэтту, и в этом точно нет ничего хорошего. Она решила, что лучше рискнуть заработать пневмонию, чем меланхолию.
Кейт ответила Ричарду, и они договорились встретиться в «Пьяном гусе». Она взяла такси, которое обошлось ей недешево, так как машине пришлось ехать в объезд, вокруг поместья и вниз по шоссе, чтобы наконец оказаться в пабе. Кейт утешила себя обещанием вернуться домой пешком.
Ричард уже немного выпил. Он выпячивался даже больше, чем обычно, а его эго заполняло пространство вокруг, словно он вырос на фут с прошлого раза. Он поцеловал ее с такой жадностью, что Кейт даже растерялась.
– Кажется, сегодня ты собой доволен, – сказала она.