Двеннадцать первых свиданий
Шрифт:
– Нет, пока просто придирается к каждой мелочи. Сам понимает, что такого специалиста нужно держать возле себя...
– Ну, так и в чем проблема? Подумаешь, придирается...
– Яра, мне нужно с ним расстаться на хорошей ноте! Так что будь добра разрули всю эту ерунду с помолвкой,- полез Пашка в ящик, где у меня всегда имелись запасы спиртного.
– И как, по-твоему, я это сделаю? Он же снова мне прохода не даст!
– обиделась на друга.
– Не знаю... ну, смени просто имя жениха. Сходи, прогуляйся, может, найдешь кандидата, - достал бутылку янтарной жидкости.
– А это моя компенсация.
–
– попыталась я выхватить бутылку дорогого бренди из цепких наманикюренных рук Пашки.
– Ничего без меня не можешь!
– цокнул Пашка, все же вырвав бутылку.
– Завтра идем с тобой на одну модную выставку, надеюсь, дальше сама справишься!
***
Художественная выставка... осмотрела просторный зал, увешанный полотнами художников. М-да... определенно я в этом ничего не понимаю, выпила залпом содержимое бокала. Ну, хотя бы шампанское не Советское и то радует. Еще и Пашка куда-то делся! А ведь обещал помочь! Плюхнулась на пуфик, уставившись... Что это, вообще, такое? Я так в детстве рисовала. Просто брала кисточку и хаотично разрисовывала альбомный лист. Знала бы, что можно так прославиться, да еще и деньги получить... Попыталась снова отыскать Пашку. Кругом ходили люди, и знакомиться с ними желания не возникало. Кто-то слишком высокомерный, кто-то, такое чувство, будто выбрался сразу из кровати, а кто-то и вовсе уже занят. Да еще и разговоры такие... Одним словом, здесь я себе точно никого не найду. Вот, что я могу сказать о данной картине? Снова уставилась на полотно нарисованное, явно, рукой ребенка. Мой мозг молчал, а вот желудок издавал отчетливое урчание. Нужно подкрепиться.
– Посмотри на эту смесь оттенков, а штрихи! Они то ярко выражены, то прерываются...
– спорила кучка людей у одной картины, пока я чуть ли не на цыпочках продвигалась к столу с закусками. С ними мне точно не о чем поговорить. Какая там смесь оттенков? Черный, серый, еще серый и белого немного. Ухватила с подноса очередной бокал, а в ротик закинула креветку в кляре. Вот! Вот, где искусство! Еда здесь отменная, ни то, что художники! Отложила себе на тарелку еще немного закусок, ну так... небольшую горочку, и заняла очередной пустующий пуфик напротив... Я точно не вернулась? По мне так, одно и то же полотно. Сплошное надувательство! Фыркнула я и закинула в себя морского гребешка.
– Голод и страсть, - услышала рядом с собой, чуть не поперхнувшись шампанским.
– Простите, что вы сказали?
– ничего себе, так обо мне свободно еще никто не выражался. Осмотрела своего неожиданного и наглого собеседника. Высокий, худощавый, с пронзительными темными глазами за оправой очков... легкая небритость, приятная улыбка. Но больше всего меня привлекли его руки. Длинные пальцы, очень длинные, но при этом в них чувствуется мужественность.
– Я о картине.
– Улыбнулся мужчина еще шире, подсев ко мне.
– Вы знаете, как она была написана?
– Понятия не имею. Я думала, как и все - кисточкой и красками, или чем там еще рисуют?
– пожала плечами и съела очередную креветку.
– Это картины Анны Пух. Она создает их в... довольно необычной манере... В общем, просто покрывает полотно краской, а затем...
– Размазывает её?
– иначе тут просто не выразишься.
– В какой-то
– Она просто занимается любовью на своих полотнах.
– О, мой...
– вовремя остановилась, закрыв рот рукой.
– Андрей, - протянул мне руку мужчина, будто до этого и не было этой истории со скандальным созданием данных полотен.
– Друзья меня зовут Эндрю.
– Я...Ярослава... Яра...
– Очень приятно, Ярослава. Красивое древнее имя, - я только кивнула, все еще не отошла от услышанного. Как хорошо, что не прикасалась к картинам, а то мало ли чего на ней осталось после... эээ... совокупления.
– Вижу, выставка не произвела на вас впечатления.
– Вы так считаете?
– пропищала я, выпив шампанское залпом. Он только беззаботно рассмеялся.
– Яра, - произнес мужчина раскатисто мое имя, даже мурашки по телу побежали, - могу я пригласить вас на свидание?
Ничего себе поворотик! Неужели нашла кандидата? Еще раз осмотрела нового друга. Неплох! Почему бы и нет!
– Попробуйте, - подарила ему свою якобы смущенную улыбку.
Андрей или Эндрю... тут же встал и протянул мне свою руку с этими невероятными длинными пальцами.
– Тогда прошу, составьте мне компанию.
– Что? Прямо сейчас? Э?! Я...
– похоже, это самый шустрый ухажер в моем списке. Так! Какой список?! Ругала я себя. Этот Пашка только голову мне задурил!
– Зачем терять время, начнем наше приключение прямо сейчас, - наклонился ко мне Эндрю и поцеловал мою руку.
– Вы поэт?
– Нет, - рассмеялся, - Я такой же горе-художник, - обвел он зал рукой.
– Надеюсь, картины вы пишите не... эээ... как Анна Пух?
– все же решила уточнить для справки. Мало ли, потом буду висеть в одной из таких галерей. Что-то далеко меня мысли унесли...
– Предпочитаю классическое исполнение, - успокоил Эндрю.
***
Проснулась я в незнакомой квартире с больной головой, но радует, что хотя бы в одежде! Прокуренное жилище, хоть и с дорогой мебелью вызвало у меня в голове первые отголоски воспоминаний о вчерашнем свидании...
Первым местом, куда меня привез Эндрю, оказалась еще одна студия, но хотя бы с более привычными полотнами для моего глаза. На стенах висели пейзажи, портреты и немного натюрмортов. Но так как я ничего не понимала в живописи, место своего обитания на таких приемах менять не стала. Встала у стола с едой... здесь она была менее изысканной, да и шампанское оказалось Советским! В общем, на выставке мы пробыли ровно полчаса. От подозрительного персонажа в мятом костюме и с немытыми волосами, который вещал что-то об импрессионизме, нас спас раздавшийся звонок мобильного Эндрю. А вот от дешевого шампанского и изжоги меня уже спасти было нельзя!
Так мы оказались в месте номер два. Эта была закрытая вечеринка в кафе. На сцене выступали начинающие поэты, зачитывая свои стихи. Одно меня поразило под уже бокал красного вина. Я чуть им не подавилась. Невзрачная особа вещала со сцены заунывным голосом:
– Почему дождик капает с неба?
Ему грустно...
Совсем он один...
Он объятий хочет...
Согреться...
Но злой рок - быть одним.
Быть одним, быть одним, - попыталась она создать эхо.