Дверь к смерти (сборник)
Шрифт:
Когда он вошел, точно в три пятнадцать, как было условлено, я порадовался тому, что память на голоса не подвела меня. Передо мной стоял мой бывший сокамерник, Макс Кристи.
Я поднялся навстречу, и мы обменялись рукопожатием. Он положил на стол шляпу из соломки и огляделся по сторонам. Копна черных волос стала чуть короче, нежели в апреле. Кустистые брови по-прежнему не ведали ножниц, а серый легкий костюм не скрадывал ширину могучих плеч. Я пригласил его присесть, и он не отказался.
– Приношу извинения, – начал я, – что так и не расплатился за тот завтрак. Он спас мне жизнь.
– Пустяки, – отмахнулся он. – Ну, как дела?
– Да так,
– Я был чертовски занят. – Он вытащил носовой платок и промокнул лицо и шею. – Ох, и вспотел же я! Порой так надоедает эта бесцельная беготня, снуешь туда-сюда, как челнок.
– Я кое-что о тебе слышал.
– Да, неудивительно. А ты мне так и не позвонил. Или звонил?
– Твой номер, – сказал я, – Черчилль пять-три-два-три-два.
– Но ты так и не удосужился набрать его.
– Да, сэр, – признался я, – вы правы. Сам знаешь: то одно, то другое. А потом, мне не слишком улыбалась перспектива подвергнуться испытаниям, если меня возьмут, как ты посулил. Я не фраер какой-нибудь, и чернила на моей лицензии высохли сто лет назад. Или ты по сей день числишь меня в желторотиках?
Он запрокинул голову и заржал, потом изрек серьезным тоном:
– Ты неверно меня понял, Гудвин. Я просто имел в виду, что, учитывая твои прошлые грешки, мы должны поспешать не торопясь. – Он вытер платком лоб. – Ну и вспотел же я, черт побери! С тех пор мы маленько толковали на твой счет. И, уверяю, никто не держит тебя за фраера. Мы обратили внимание, что ты не бездельничал с тех пор, как открыл свою контору, хотя занимался ерундой. А почему ты отклонил предложение фэбээровцев?
– У них там принято допоздна торчать на службе.
Он кивнул.
– А ты, надо полагать, не привык к узде?
– Никогда ее не примерял и не собираюсь.
– А чем ты сейчас занят? Чем-нибудь важным?
– Ничем, ни важным, ни неважным. Я же сказал по телефону: собираюсь в отпуск. В субботу отплываю.
Он глянул на меня с неодобрением:
– Отпуск тебе ни к чему. Если кто и нуждается в отпуске, то это я, а мне его не дают. Зато для тебя есть работенка.
Я помотал головой:
– Не сейчас. Потом, когда вернусь, может быть.
– Тогда будет поздно. Тут нужно выследить одного парня, а у нас не хватает людей. К тому же он крепкий орешек. Мы приставили к нему двоих «хвостов», но он живо это просек. Тебе понадобится пара помощников, а лучше даже трое. Можешь нанять тех, кого знаешь, давать им задания и платить из пяти сотен в день, что тебе положат.
Я присвистнул.
– А в чем дело? Почему такая горячка?
– Ни в чем. И никакой горячки тут нет.
– Тогда кто этот парень? Мэр, что ли?
– Не скажу. А может, даже и не знаю. Речь идет об обычной слежке. Ты должен не засветиться и держать язык за зубами. Будешь запросто богатеть на три сотки в день.
– Нет, пока хоть не намекнешь, кто он или на кого похож. – Я отмахнулся. – И вообще, оставим этот разговор. Рад бы услужить бывшему соседу, но мои каникулы начинаются в субботу.
– Каникулы могут подождать. А эта работа – нет. Сегодня в десять вечера ты должен быть на Шестьдесят седьмой улице между Первой и Второй авеню. Иди по ней на запад. Тебя подберет машина. Сидящий в ней человек задаст несколько вопросов. Если ответы его удовлетворят, он скажет все, что надо, о работе… Тебе представляется уникальная возможность, Гудвин. Не упусти ее. Ты сможешь нырнуть в самую глубокую и быструю на свете денежную реку и поплескаться в ней в свое удовольствие.
– Нет уж, дудки, –
И тогда, и десять минут спустя, когда Макс Кристи ушел, мне и впрямь не хотелось браться за это дело, но любопытно было выяснить, с чем его едят. Не то чтобы я всерьез надеялся, что незнакомец в машине окажется Арнольдом Зеком, но весь разговор и то, как он был обставлен, подобную надежду, пусть даже иллюзорную, оставляли. А такой случай, каким бы нереальным он ни выглядел, нельзя упускать. В самом деле, разве не интересно потрепаться с Зеком? А вдруг он даст мне повод заехать ему в ухо и я при этом случайно сверну ему шею?
Поэтому я пообещал Кристи, что в десять вечера буду в условленном месте на Шестьдесят седьмой улице. Правда, ради этого мне придется отменить уже назначенное свидание, но будь у меня даже один шанс из миллиона, я бы им воспользовался.
Ладно, чтобы не затягивать эту историю, сразу скажу: тот, кто жаждал меня расспросить, не был Арнольдом Зеком. Мало того, приехал он даже не в черном длинном «кадиллаке», а всего лишь в двухдверном седане «шевроле» сорок восьмого года выпуска.
Вечер выдался жарким, и пока я шел вдоль квартала, сам вспотел. Особенно взмокла левая подмышка, где была кобура. Вереница машин, гуськом выстроившихся вдоль тротуара без малейшего промежутка, казалась нескончаемой, и, когда у притормозившего «шевроле» открылась дверца и меня негромко окликнули, мне пришлось протискиваться между двумя бамперами, чтобы пробраться к машине. Я вскарабкался на сиденье и захлопнул дверцу, а человек за рулем одарил меня долгим испытующим взглядом, потом, ни слова не говоря, включил зажигание, и «шевроле» плавно тронулся с места.
Сидевший по соседству со мной на заднем сиденье незнакомец пробормотал:
– Вы, наверное, должны мне кое-что показать.
Я достал пластиковый футляр с водительскими правами и лицензией частного сыщика и предъявил ему – лицензией кверху. Когда мы остановились на красный сигнал светофора у Второй авеню, он изучил документы при свете уличного фонаря и возвратил мне.
Я уже начал сожалеть о потраченном вечере. Мало того что это был вовсе не Зек – мой собеседник вообще не принадлежал к числу тех, кого я прежде встречал или о ком хотя бы слышал. Между тем я знал – по меньшей мере, в лицо или понаслышке – всех, кто хоть что-то собой представлял в кругах, где вращался Макс Кристи. Тип же, сидевший подле меня, был полнейшим незнакомцем. Кожи на его лице было куда больше, нежели требовалось; она образовывала гармошку из складок и морщин, что, по-видимому, и побудило его отпустить бороду – уж больно трудно выбривать такой рельеф.
Когда перекресток остался позади, а «шевроле» продолжал движение на запад, я сказал ему:
– Я пришел по просьбе Макса Кристи… Готов вас выслушать. Хотя пробуду в городе всего до субботы.
Он буркнул:
– Меня зовут Рёдер, – и воспроизвел фамилию по буквам.
Я поблагодарил его за доверие. Тогда он расщедрился еще пуще.
– Я с Западного побережья – это на тот случай, если вы гадаете, как я котируюсь. Сюда меня привел след. И я уже нашел, куда он тянется. Я мог бы предоставить местным талантам завершить эту операцию, но все нити в моих руках, и я должен проследить, чтобы ее довели до конца. – Либо у него была привычка гнусавить, либо он по-другому не умел. – Кристи сказал, что нам надо установить слежку за одним человеком?