Дверь с семью замками
Шрифт:
— Сотни лет, — сказала миссис Ленсдаун, — захоронение Селфордов не было официально освящено. Сделано это было лишь в 1720 году.
— Где это место? — спросил заинтригованный Дик.
— Это в углу Селфорд-парка: странная, жуткая плешь на вершине невысокого холма, окруженного старым лесом. Его называют «лес без птиц», поскольку там никогда не видно птиц, и, я думаю, это объясняется тем, что на много миль вокруг нам не встретить открытого водоема.
Несмотря на чувство удовлетворения, которое Дик испытывал, он взвешивал каждое слово, задавая вопросы дальше:
— Кто
Она утвердительно кивнула.
— Когда лорд Селфорд отсутствует, за ним присматривает сторож. Мистер Хейвлок говорил мне, что ваш родственник ненавидит это место и продал бы его, если бы оно не было родовым имением.
Дик прикрыл рукой лицо, стараясь сконцентрировать мысли.
— Вы когда-нибудь видели этого кочующего Селфорда?
— Только один раз, когда он еще был мальчиком и ходил в школу. Он написал мне письмо, и я до сих пор его храню. Я покажу его вам, если вам это необходимо. Вы так заинтересовались лордом Селфордом?
— Да, очень! — ответил он категорично.
Женщина вышла из комнаты и возвратилась с маленькой деревянной шкатулкой, из которой вынула несколько писем и одно из них положила перед Диком. Оно было из Берлина и датировалось апрелем 1914 года:
«Дорогая тетушка! Я столько лет вам не писал и не давал о себе знать, что сейчас даже стыдно писать вам. Но, зная ваш интерес к необычным изделиям из фарфора, посылаю вам почтой эту старую пивную кружку из Германии. Она пятнадцатого века. Любящий вас Пирс.»
Подпись была такой же, какую Дик видел в бюро мистера Хейвлока.
— Конечно, я ему не тетя, — сказала миссис Ленсдаун, продолжая что-то искать среди писем. — На самом деле я ему троюродная сестра. А вот еще письмо!
Письмо, как заметил Дик, было послано из гостиницы в Коломбо всего год назад:
«Я достиг большого прогресса в подготовке своей книги, хотя абсурдно называть набор не связанных между собой заметок, каковой она является в настоящее время, таким громким титулом. Не могу передать вам, как обеспокоило меня сообщение о ваших бедах. Могу ли я что-нибудь сделать для вас? Только прикажите! Пожалуйста, свяжитесь с мистером Хейвлоком и покажите ему мое письмо. Я ему уже написал, чтобы он выдал вам столько денег, сколько вам потребуется!»
Дик не спросил, что стряслось с миссис Ленсдаун. По черным одеждам, которые она носила до сих пор, он догадался, что она недавно кого-то потеряла.
— Я, конечно, не стала встречаться с мистером Хейвлоком, хотя он был очень добр и, получив письмо Пирса, прислал мне записку, предлагая свою помощь. А сейчас, когда я удовлетворила ваше любопытство, может быть, вы, мистер Мартин, удовлетворите мое? Что это за тревожные инструкции, которые вы нам дали, и почему мы должны быть готовы покинуть город в любое время дня и ночи?
Сибилла хранила молчание все это время, внимательно слушая беседу, но, наконец, и она выразила свое мнение:
— Я уверена, что мистер Мартин не попросит нас делать абсурдные вещи, мама, — сказала она, — и если он говорит, что мы должны быть готовы уехать по первому знаку, значит мы должны
Она обратила на Дика свой серьезный взгляд.
— Да, — ответил молодой человек, — и еще кое с чем. Как я уже сказал, я нащупываю дорогу. Некоторые факты окончательно и бесспорно связались воедино в моей версии, но кое над чем нужно еще поработать.
Дик спросил миссис Ленсдаун, слышала ли она о Сталлетти, но она в ответ отрицательно покачала головой.
— А знаете ли вы мистера Коди? — спросил он, и женщина надолго погрузилась в глубокое раздумье.
— Нет, мне кажется, я его не знаю, — ответила она наконец.
13
Спустя несколько минут Дик откланялся и зашагал к площади Бедфорд. Пару раз он оглянулся. По другой стороне дороги, отстав ярдов на двадцать от Дика, по улице шел прохожий. Непосредственно за Диком шел другой прохожий. На углу площади Бедфорд стояло такси, и водитель настойчиво приглашал его сесть, но Дик отклонил приглашение. Сегодня ночью он не хотел рисковать. Он мог бы померяться силами с этими двумя преследователями, но неприятность, ожидающая его в подозрительном такси, могла оказаться намного серьезней.
Вдруг он увидел такси, идущее навстречу, остановил его, сел и доехал на нем до привокзальной гостиницы. Через заднее стекло машины он видел другое такси, следовавшее за ним. Когда у входа в гостиницу Дик расплачивался с водителем, краешком глаза он заметил, что то, второе, затормозило неподалеку и из него вышли двое. Дик заказал номер, отдал носильщику квитанцию в камеру хранения и ускользнул через боковой выход прямо на вокзальную платформу. Когда он выскочил на нее, поезд уже тронулся. Пробежав немного, Дик открыл дверь проходящего вагона и запрыгнул в него.
Насколько он знал, это должен был быть «Шотландский экспресс», первая остановка которого будет рано утром, где-то неподалеку от Кру. Но, к счастью Дика, это был местный поезд, и в Уиллесдене он смог выйти, оплатив проезд. Спустившись к электростанции, он вышел на набережную спустя час после того, как покинул квартиру Ленсдаун.
В сотне ярдов от станции находилось мрачное здание с крытой аркой, которое и было конечной целью путешествия Дика. Дежурный констебль у входа узнал его.
— Инспектор Снид наверху, если он вам нужен, мистер Мартин, — сказал он.
— Мне пока никто не нужен, — ответил Дик, поднимаясь по каменной лестнице и шагая через две ступени.
Снид сидел в своем кресле с видом безучастного ко всему человека. Старший комиссар сказал как-то о нем, что капитан сочетает в себе буйное воображение школьницы с физической немощью прикованного к постели восьмидесятилетнего старика.
Итак, Снид сидел в своем большом кресле за широким письменным столом; в отделанном кафелем камине горел огонь; потухшая сигара торчала в зубах. Снид клевал носом. В этот поздний час он оказался в Скотлнд-Ярде потому, что у него не хватило энергии подняться из кресла и пойти домой в семь вечера. Такое бывало с ним в среднем пять раз в неделю.