Дверь в полдень

Проскурин Вадим Геннадьевич

— Приставать ко мне с расспросами вообще не надо, — сказал Гвидон. — Ничего интересного я рассказать не смогу. Я ведь не ученый, даже не менеджер, я обычный спасатель, раньше был полицейским, а с наукой никогда напрямую дела не имел. Я вообще не понимаю, почему москомп отправил в прошлое именно меня. Может, не хотел посвящать в тайну лишних людей…

— Это сомнительно, — заявил Стас. — Ну да ладно. В тир тебя можно сводить?

— Зачем? — удивился Гвидон и сразу сообразил, зачем. — Хочешь из бластера пострелять? А у вас тир открытый

или подземный?

— Подземный.

— Тогда много не постреляешь. От стрельбы температура сильно повышается, да и мишени у вас вряд ли такие, какие нужны. Не дай бог, пробьем стену насквозь или трубу какую-нибудь повредим…

— Ничего мы не пробьем, — заверил Гвидона Стас. — Все продумано. Пойдем, попытка не пытка, как говорил товарищ Берия.

Гвидон понял, что Стас пошутил, и вежливо улыбнулся. Смысла шутки он не уловил.

10.

В субботу 28 августа около полудня Максим ехал на своем БМВ по первой бетонке в сторону Апрелевки. На пассажирском сиденье лежала джипиэска, с показаниями которой Максим периодически сверялся.

Колян исчез в неизвестном направлении, ни один из его телефонов не отвечал, аська показывала, что в сети его нет, а электронные письма оставались без ответа. В пятницу вечером Максим решил лично проведать друга, взял в супермаркете бутылку коньяка и пошел в гости. Набрал на домофоне номер квартиры Коляна, домофон отозвался хрипло и неразборчиво, Максим так и не понял, что именно ему сказали.

— Это Максим, — представился Максим. — Колян, ты?

В ответ голос что-то нечленораздельно пробурчал и дверь в подъезд открылась.

На выходе из лифта Максима ждали два коротко стриженых молодых человека в кожаных куртках и спортивных штанах. Приехали, подумал Максим, сейчас будут бить.

Однако молодые люди не стали бить Максима. Один из них, видимо, главный, всмотрелся в его лицо и спросил:

— Соколов, что ли?

Максим молча кивнул. Он был слишком растерян, чтобы говорить.

Собеседник Максима нажал кнопку вызова лифта. Двери тут же распахнулись — кабина еще не успела уехать.

— Вали отсюда, — сказал человек, похожий на бандита. — И в ближайшие дни не возвращайся.

Только выйдя на улицу, Максим сообразил, что, скорее всего, это были не бандиты, а ФСБшники. В самом деле, откуда бандитам знать его в лицо?

В субботу утром Максим снова позвонил Коляну и снова не получил ответа ни с домашнего телефона, ни с мобильного. Если бы Максим не догадывался, что произошло с Коляном, он бы сильно обеспокоился. Но Максим был уверен, что его друг сейчас находится в будущем. Где же еще ему быть…

Либо Иван Георгиевич нашел мобильник из будущего и расколол зятя, либо сам Колян отбросил возвышенные мысли и решил все-таки попытаться получить выгоду от машины времени. Кто бы мог подумать, Колян — мафиозо. Обалдеть.

Максим не знал, зачем он снова поехал к машине времени. Если бы он как следует покопался в своих мыслях, он наверняка смог бы понять мотивацию своего поступка, но он не хотел ее понимать. Он просто знал, что хочет еще раз подойти к идолу, склониться над электронными часами, которым предстоит быть изготовленными только через тысячу лет, и уйти… он еще не знал, куда именно. Он знал только то, что хочет уйти, но не навсегда, потом он собирался вернуться, причем в то самое время, из которого уходил — Максим не хотел ехать на работу сразу же после возвращения из турпоездки в будущее.

Надо было взять с собой фотоаппарат, подумал Максим, причем цифровой, чтобы не смущать тех, кто будет потом проявлять пленку. А заодно еще и видеокамеру прихватить. А что, классный фильм получился бы — грузовики без водителей, летающие тарелки… А если еще отправиться в какое-нибудь живописное место, например, в руины центра Москвы…

Максим съехал на обочину, остановил машину, вышел из нее и углубился в лес. Прошел он всего лишь метров пятьсот, дальше его ждал сюрприз.

Сюрприз явился в виде рослого розовощекого детины, когда-то белобрысого, а теперь остриженного почти налысо. Детина был упакован в полный комплект полевого камуфляжа, причем рукава были засучены по самые плечи, воротник расстегнут, а пряжка ремня болталась где-то на полпути к коленям. Во рту у детины торчала дымящаяся сигарета без фильтра.

— Куда прешь, салага?! — рыкнул он зычным баритоном. — Ко мне!

Максим вздрогнул, не столько от испуга, сколько от неожиданности. Вот кого-кого, а солдата, точнее, сержанта, он никак не ожидал здесь встретить.

Максим сделал два шага по направлению к сержанту и вышел из-за кустов, скрывавших нижнюю половину его тела. Вояка длинно и косноязычно выругался.

— Прости, братан, — добродушно произнес он, завершив свою тираду. — Я думал, ты из духов, не заметил, что в джинсах. Сигареткой не угостишь?

Максим подошел к сержанту, сел рядом с ним на поваленное дерево и протянул пачку «Кэмела».

— Пару возьми, — разрешил Максим.

— А три можно?

— Можно.

На всякий случай Максим спрятал пачку обратно в карман. Сержант проводил ее тоскливым взглядом. Максим состроил на лице лениво-безразличное выражение и спросил:

— Что это вас, военных, сюда вдруг занесло?

— Служба, — пожал плечами сержант. — Куда послали, туда и занесло.

Он наклонился к плечу Максима и доверительно сообщил:

— Говорят, тут в лесу летающую тарелку нашли упавшую. Пока только оцепление выставили, потом будут забор строить, а внутри забора — институт, который ее изучать будет.

— Блин! — высказался Максим. И тут же пояснил: — Я сюда за грибами каждую субботу приезжаю.

— Отъездился, — констатировал сержант. — Ничего, грибных мест в Подмосковье полно. Десяткой не выручишь?

Максим залез в задний карман джинсов и выудил оттуда тонкую стопку купюр, самой мелкой из которых была пятисотенная.