Дверь в стене
Шрифт:
Но риск дело благородное, а в данном случае ещё и оправданное, так как Филби на собственном примере наглядно продемонстрировал у кого есть контроль над внутренними районами Аравии, а у кого такого контроля нет. Отчёт Филби ушёл наверх и то ли прямым, то ли косвенным свидетельством того, что его прочли стало награждение Филби золотой медалью Королевского Географического Общества. Кому как не географам знать, что такое риск.
Дальше начало происходить то, что вы уже знаете, делёжка Ближнего Востока, борьба Англии с Францией, борьба хашимитов с саудитами, борьба саудитов с рашидитами и борьба многих ещё борцов как на ковре, так и под ним. На Востоке любят борьбу. Как вид спорта, конечно.
А вот как складывалась между тем жизнь и профессиональная карьера Джека Филби.
В 1920 году он был назначен главой внутренней безопасности новоиспечённого государства Ирак. В 1921 году он возглавил секретную
С поста главы секретной службы Джек Филби ушёл в 1924 году, так как его личные взгляды на будущее Ближнего Востока слишком далеко разошлись с официальным курсом. Причём он не просто "ушёл", а его вынудили уйти в оставку, так как выяснилось, что он тайно переписывался с ибн Саудом, информируя того не только о ведущихся переговорах по поводу Палестины, но ещё и том, где примерно пройдут границы будущих ближневосточных государств. Полученная от Филби информация позволила ибн Сауду успешно проводить борцовские приёмы против хашимитов, так как ему заранее было известно как далеко он может зайти, не вызвав чрезмерной (что означало - силовой) реакции Британии. Обретший же свободу Филби уехал в Аравию, где продемонстрировал всему миру степень своего влияния, став организатором церемонии коронации ибн Сауда как короля нового и единого государства Саудовская Аравия, после чего Филби осел в Джидде и отдал себя писательству, путешествиям и картографии, лично проведя картографические исследования в малодоступных южных районах Аравии.
В 1930 году он принял ислам. В самой радикальной его версии - Джек Филби стал ваххабитом по имени Хадж Абдулла. С ибн Саудом он неизменно пребывал в самых лучших отношениях вплоть до того, что король как-то подарил ему двух сестёр, рабынь из Белуджистана. Поскольку сестрички постоянно ссорились и раздражали криками Хаджа Абдуллу, то он (ему в тот момент было уже 63 года) оставил себе ту, что помладше, шестнадцатилетнюю, а ту, что была постарше и покрикливее, отослал обратно королю. (Личная жизнь Филби-старшего вообще отличалась некоторым, скажем так, своеобразием. Он был "гиперсексуален", что в переводе на наш язык означает что он не пропускал ни одной юбки, чему ничуть не мешало наличие официальной жены, от которой он не только ничего не скрывал, но даже и обсуждал с нею достоинства и недостатки очередной пассии. Странно, но жена любила его всю жизнь и легко мирилась с его "увлечениями", Филби вообще любили все, кто был с ним близко знаком, он был очень обаятельным человеком.)
Ну и вот так и проходила в путешествиях и приключениях его жизнь, пока не умер ибн Сауд, а с его наследником Филби "не сработался" и уехал он в Ливан, где купил себе в горном местечке Ахьялтун, что к северу от Бейрута, белокаменную виллу, известную в окрестностях как Махалла Джамиль, где жил поживал со своей младшей мусульманской женой, которую он не совсем по-мусульмански прозывал Рози, двумя сыновьями с вполне правоверными именами Халид и Фарис, и целой кучей слуг. По свидетельству Кима Филби Рози не понимала ни единого слова по-английски, безостановочно поглощала одну конфету за другой и целыми днями занималась любовным раскрашиванием ногтей на ногах.
Но педикюром в наше время никого не впечатлишь, а потому придётся нам вернуться к ближневосточной нефти, Джеку Филби и американцам. Двумя словами тут не обойдёшься, так что продолжение воспоследует в следующей главе. А мы пока, воспользовавшись так кстати предоставившейся возможностью, доведём жизнеописание Филби-старшего до логического конца, которого к великому сожалению не миновать никому из нас.
В 1955 году Джек Филби с семьёй вернулся в Рияд. В 1960 году он поехал в Бейрут, чтобы встретиться там со старшим сыном - Кимом Филби, и там вдруг умер. Умер Гарри Сент Джон Бриджер Филби как Хадж Абдулла. Похоронен он был на местном мусульманском кладбище. Не всем удаётся что-то сказать перед смертью, но Джеку Филби, которому в жизни удалось многое, удалось и это. Его последние слова были адресованы Киму. И вот что умирающий отец-шпион напоследок прошептал шпиону-сыну: "Боже, как же мне скушно."
172
В наши дни вряд ли возможно найти человека, не знающего, что такое нефть. "Magic word." Давайте попробуем разобраться, каким образом волшебство становилось волшебством. Проведём сеанс разоблачения магии, когда открывшему рот залу показывают, что цилиндр пуст, а потом с приговором "эйн, цвей, дрей!" извлекают оттуда зайчика. Живого. С ушками, глазками и носиком.
Про Уильяма Нокса д'Арси, персидскую нефтяную концессию и Anglo Persian Oil Company (APOC как гусеница, обернувшаяся и запорхавшая бабочкой BP) вы уже знаете. Но там речь шла о Персии. А кроме Персии на Ближнем Востоке была ещё и Оттоманская Империя, насчёт которой существовали обоснованные подозрения на наличие у неё нефти тоже. И сами оттоманы подозревали насчёт себя то же самое. "Неужели?!" - думали они. "А вдруг?!" - думали они. "Чем чёрт не шутит!" - говорили они друг другу.
Первыми выяснить насколько подозрения являются подозрениями взялись уже наличествовавшие в Оттомании немцы. Они ведь там уже и так строили Багдадбан, так почему бы заодно не поискать по дороге нефть. И немцы (не некие "немцы" вообще, а конкретнейшая, серьёзнейшая и безошибочно немецкая организация под названием Deutsche Bank) сделали туркам предложение из тех, от которых не отказываются.
И турки не отказались. У них самих возможностей (в первую очередь финансовых, а в другую первую очередь технологических) не было. Но согласились они не совсем так, как ожидали немцы. Дело было в том, что Оттоманская Империя была слаба. Первым это заметил ещё русский царь Николай I, с прискорбием отозвавшийся о Турции как о "больном человеке Европы". И именно в силу своей слабости Оттомания не могла положиться на покровительство и союзничество только одной стороны. Любому государству требуется "пространство" для игры, можно даже сказать так - требуется пространство для того, чтобы дышать. Хорошо тому, кто силён, вот как США сегодня, их пространство не только многомерно, но они ещё и сами определяют, насколько оно многомерно, превращая объём в четвёртое пространство, пятое, подпространство итд. А у слабых для игры есть точка. Есть линия. В самом лучшем случае у них есть плоскость. Для плоскости нужны две стороны и больной человек к одной стороне подпустил другую, в 1912 году он создал компанию под названием Turkish Petroleum Company (TPC), получившую концессию на поиски в Месопотамии нефти. Владельцами ТРС стали турки, немцы и… surprise, surprise!
– англичане. Оттоманы сделали, как им казалось, "один очень умный вещь" - они столкнули интересы Германии и БИ в надежде получить свободу манёвра между двумя европейскими центрами силы. Создали "плоскость".
Интересы государств внутри ТРС представляли Deutsche Bank, APOC и National Bank of Turkey. Во главе компании был поставлен "бизнесмен" Галуст Гюльбекян, армянин, родившийся в Константинополе и с 1902 года гражданин Британской Империи. Гюльбекян (в британском паспорте в его фамилию была вписана лишняя согласная, не иначе как для солидности - Gulbenkian) не был новичком в нефтяном бизнесе и кроме интернационального происхождения и образа жизни он был человеком ловким и небедным - перед тем, как возглавить ТРС, он успел стать мажоритарным акционером компании Royal Dutch/Shell, образовавшейся слиянием Royal Dutch Petroleum Company и Shell Transport and Trading Company Ltd. Англичане подошли к делу серьёзно - даже при том, что к 1914 году в Месопотамии ещё никакой нефти не было найдено, доля АРОС в ТРС выросла до 50% акций. Но тут некстати началась война и всё смешала.
Война войной, манёвры манёврами, но легальность при этом остаётся легальностью, а потому уже после войны, в 1920 году, на конференции в Сан-Ремо победители не песни под мандолину пели, а достали из запыленного мешка Turkish Petroleum Company и реанимировали её. Понадобилось это вот почему - Англия забрали себе Мосул, на который французы заранее открыли рот и теперь англичанам требовалось что-то сделать, чтобы заставить возмущённую Францию замолчать. И Англия нашла выход - она предложила Франции в обмен на признание английских прав на северный Ирак войти в ТРС на правах дольщика, забрав себе долю, принадлежавшую до того Дойче Банку. И Франция на это дело клюнула. "Боши заплатят за всё!"