Дверь в стене
Шрифт:
– Не думаю, – сказал мистер Ганпат, нервно хихикнув, – что… это смешно.
Все снова задумались.
Когда миновали Клапем, мистер Габбитас прокашлялся.
– Ну?.. – спросила миссис Габбитас.
– Надо выбираться из этой передряги, – начал Габбитас. – Мы с Ганпатом должны драться…
– Нет, – возразил Ганпат. – С нами дамы! Никаких поединков.
– Мы могли бы подраться, – продолжал Габбитас. – Но я не очень понимаю, по какому поводу.
– Совершенно верно, – согласился Ганпат. – Повода нет. – Он одобряюще улыбнулся миссис Габбитас.
– Репутация дам не должна пострадать, – сказал Габбитас.
– Опять же верно, – сказал Ганпат, оживляясь. – Послушайте. Я придумал. Вот как мы поступим. Миссис Габбитас и мисс Хокинс поедут с нами до Саутгемптона. Вполне пристойно, не правда ли? Дослушайте до конца. Потом мы разделимся. Мы с вами, мистер Габбитас, направимся в Париж. Хорошая ведь идея?
– Лиссабон, конечно, далеко, но он указан на багаже.
– Да-а, – задумчиво протянула мисс Хокинс, разрывая бумажные полоски на квадратики. – Это разумно. Я, само собой… я не против. Теперь не против.
– Замечательно. А что вы скажете, Габбитас?
– Совершеннейшая путаница, – сказал тот, поглядев на мисс Хокинс.
Мисс Хокинс подняла взгляд и, как показалось Габбитасу, еле заметно кивнула. Он повернулся к Ганпату.
– Очень хорошо, так и поступим.
– Мы все были глупцами, – сказала миссис Габбитас. – Полными глупцами.
– Насколько я понимаю, тут все хороши, – заметил ее муж.
– В этом вагоне вообще нет невинных жертв, – констатировал мистер Джамасджи Ганпат.
– А теперь, раз все улажено, давайте поговорим о чем-нибудь другом, – предложила миссис Габбитас.
– Кудряшки, – отозвалась мисс Хокинс, складывая обрывки в две кучки у себя на коленях. – Кудряшки, дорогая, снова входят в моду.
1894
Увлечение Джейн
Из своего кабинета, где я сижу и пишу эти строки, я слышу, как наша Джейн спускается по лестнице, таща за собой половую щетку и совок для мусора, которые громко стучат о ступеньки. В прежние дни под аккомпанемент этих инструментов она нередко напевала псалмы или британский гимн, но с недавних пор умолкла и даже стала более тщательно исполнять свои обязанности. Было время, когда я мысленно молил о такой тишине, а моя жена, вздыхая, мечтала о подобной рачительности – теперь же, обретя желаемое, мы отнюдь не испытывали от этого ожидаемого удовольствия. Сказать по правде, я бы втайне обрадовался (хотя, возможно, признаваться в этом – слабость, недостойная мужчины), если бы Джейн снова затянула «Дейзи» [16] или разбила тарелку – разумеется, не из лучшего зеленого сервиза Юфимии; это означало бы, что ее хандра миновала.
16
«Дейзи» – «Дейзи Белл» («Велосипед для двоих»), популярная песня, написанная в 1892 г. британским композитором Гарри Дакром (1857–1922).
А ведь как нам хотелось ничего впредь не слышать о кавалере Джейн – до тех пор, пока это не случилось на самом деле! Она всегда была горазда поболтать о том о сем с моей женой, и они нередко вели беседы на кухне на самые разные темы – беседы столь увлекательные, что я иногда оставлял дверь кабинета открытой (дом у нас небольшой) и присоединялся к разговору. Но с того момента, когда появился Уильям, ни о чем другом речь уже не заходила: Уильям то, Уильям это, а когда мы думали, что эта тема уже полностью себя исчерпала, Уильям воскресал вновь. Они были помолвлены уже три года, однако при каких обстоятельствах она с ним познакомилась и как случилось, что она настолько к нему прикипела, мы не знали. Я предполагаю, что их знакомство произошло на перекрестке, где преподобный Барнабас Бокс завел обычай проводить службу под открытым небом после воскресной вечерни. Юные амуры, по обыкновению, слетаются, как мотыльки на пламя свечи, на свет керосинового факела, вокруг которого собрались желающие предаться пению гимнов Высокой церкви. Я так и вижу Джейн, которая стоит там и поет, временами дополняя память воображением, вместо того чтобы готовить нам ужин, и Уильяма, который подходит к ней и говорит: «Добрый вечер!» – и она отвечает: «И вам добрый вечер!» – и затем, когда необходимые приличия соблюдены, между ними завязывается беседа.
Вскоре Юфимия, верная своей дурной привычке болтать с прислугой, узнала о его существовании.
– Он очень достойный молодой человек, мэм, – сказала Джейн. – Вы даже представить себе не можете насколько.
Проигнорировав этот оскорбительный намек на ее неосведомленность, Юфимия продолжила расспрашивать Джейн об Уильяме.
– Он служит младшим приказчиком у Мэйнарда, торговца тканями, – продолжала Джейн, – и получает восемнадцать шиллингов – почти фунт – в неделю, мэм; и когда старший
– Так вы с ним помолвлены? – спросила моя жена.
– Нет, мэм; но он копит деньги, чтобы купить мне кольцо с амефистом.
– Что ж, Джейн, когда вы будете должным образом помолвлены, можете приглашать его сюда по воскресеньям и чаевничать с ним на кухне, – предложила жена.
Ибо моя Юфимия считала своим долгом проявлять к служанкам поистине материнскую заботу.
Вскоре появилось кольцо с аметистом – Джейн носила его повсюду и даже выставляла напоказ, наловчившись так выгибать палец, чтобы этот залог любви бросался в глаза. Старшая мисс Мейтленд была удручена этим обстоятельством и сказала моей жене, что служанки не должны носить кольца. Но Юфимия заглянула в справочник «Ответы на любые вопросы» [17] и в «Книгу о домашнем хозяйстве» миссис Мозерли [18] – и не нашла там запрета на сей счет. Так что этот маленький символ любви, добавлявший Джейн счастья, остался при ней.
17
«Ответы на любые вопросы» — популярное пособие по домоводству под редакцией журналиста Роберта Кемпа Филпа (1819–1882), впервые опубликованное в 1856 г.; к 1888 г. совокупный тираж этой книги превысил 1 млн экз.
18
Вымысел автора.
Сокровище ее сердца показалось мне «весьма достойным молодым человеком», как любят выражаться иные почтенные люди.
– Уильям, мэм, – неожиданно сказала Джейн как-то раз с плохо скрываемым самодовольством, пересчитывая бутылки с пивом, – Уильям, мэм, трезвенник. Да, мэм, и он не курит. Курить, мэм, – только сор разводить, – с видом знатока заметила она. – Не говоря уж о напрасной трате денег. И о запахе. Впрочем, некоторые люди, я думаю, не могут без этого обойтись…
Поначалу Уильям имел довольно захудалый вид. Он носил черный пиджак из магазина готового платья, у него были серые водянистые глаза и цвет лица, приличествующий человеку, чья сестра находится в приюте для умирающих. Юфимии он не нравился – с самого первого его визита в наш дом. О его хваленой респектабельности свидетельствовал зонтик из альпаки [19] , с которым он никогда не расставался.
19
Альпака – легкая натуральная ткань.
– Он ходит в особенную церковь, – сказала однажды Джейн. – Его папа, мэм…
– Его… кто, Джейн?
– Его папа, мэм, принадлежал к Англиканской церкви; но мистер Мэйнард – член Плимутского братства [20] , и Уильям считает, что ему тоже полезнее посещать их службы. Когда у мистера Мэйнарда выдается свободная минутка, он подходит к Уильяму и дружески беседует с ним – учит, как использовать остатки бечевки и как спасти душу. Он всегда очень внимателен к Уильяму, мэм, и следит за тем, чтобы он правильно спасал свою душу.
20
Плимутское братство – фундаменталистское религиозное движение протестантской направленности, зародившееся в 1829 г. в Плимуте. Адепты движения отстаивают идею боговдохновенности Библии, признают Святой Дух единственным авторитетом для христианина, а Слово Божие – единственным средством спасения души. В Англии общины «плимутских братьев» долгое время преследовались официальными властями.
Вскоре мы услышали, что старший приказчик в магазине Мэйнарда получил расчет, а Уильям занял его место и теперь получает двадцать три шиллинга в неделю.
– Он теперь начальник над служащим, который развозит товар, – сообщила Джейн, – а ведь тот женат и у него трое детей.
И она с гордостью пообещала выхлопотать у Уильяма возможность первоочередной доставки наших заказов, сделанных в магазине Мэйнарда.
После этого повышения благосостояние кавалера Джейн стало стремительно расти. Однажды мы узнали, что мистер Мэйнард дал Уильяму книгу.