Дверь в Зарабию
Шрифт:
– О боже, бабуля! – распахнулись ярко-зеленые глаза Миры. – Мы что, вампиры? И будем жить вечно?
– Что ты говоришь, в самом-то деле, – Моди чуть пригубила ликер, – насмотришься этого ужасного телевидения, потом приходят на ум всякие глупости. Подумай хорошенько, найди отличия между собой и своими одноклассниками, товарищами по играм.
– Мои одноклассники поголовно козлиные морды, – скривившись, выпалила Мира, – а товарищи по играм балбесы и дебилы, а дев…
–
– Бабуль, ну все так говорят.
– А если все побегут с крыши прыгать, ты тоже побежишь? Ты не должна равняться на всех, ты отвечаешь только за собственные поступки! «Как все» не может служить оправданием, ты должна думать собственной головой!
– Ну, я поняла, поняла…
– Итак, я задала тебе вопрос, жду на него ответа.
– Чем я отличаюсь от остальных? – Мира задумалась. – Меня девять раз из школы исключали, я уже думала в книгу рекордов Гиннеса…
– Не это, – терпеливо произнесла Моди. – Другое.
– Ну, я не знаю, бабуль, – заныла Мира, – ничего в голову не идет! Чего во мне не так, скажи сама.
– Ты предчувствуешь погоду, если возьмешь в руку любой плод, сможешь определить, съедобен он или нет, а еще ты можешь приручать животных и птиц…
– Вау, круто! Я что – Маугли?
– Не перебивай, сделай милость. Ты способна прорастить зерно на своей ладони, лететь, подхваченная порывом ветра, и останавливать морские волны.
Приоткрыв чуть припухшие губы, Мира зачарованно слушала чистый бабушкин голос.
– Ты можешь понимать язык природы, – продолжала тем временем Моди, ее лицо смягчилось, посветлело, – шепот песка, ворчание камней, ты добрым людям исцелишь любые раны.
– Бабуль, это какие-то стихи?
– Почти, – улыбнулась бабушка, – это стихи о тебе. Ты никогда не спрашивала меня, где твои родители, тебе это интересно?
– Не очень.
– Почему же? – удивилась Моди, поднося к губам серебряную рюмочку.
– Они ни разу о себе не заявляли, я всю жизнь жила с тобой. Они же мной не интересовалась, чего я буду интересоваться ими?
– Ты не права, детка, – качнула головой бабушка, – просто в то время сложились такие обстоятельства. Сейчас я расскажу о твоих родителях. Родители твоего папы, были против его женитьбы на твоей маме, мы с дедушкой…
– У меня есть дедушка?
– Все по порядку. Так вот, мы с дедушкой тоже не особенно обрадовались, но твои родители любили друг друга, и мы решили не мешать, пускай дети сами разбираются, в конце концов, наши с дедушкой родители тоже были против нашего брака, и ничего, всю жизнь прожили,
– Звали? Они умерли?
– Погоди, не перебивай. Мама твоя оказалась однолюбкой, никак не могла забыть своего Велора, вот и металась, пока совсем не исчезла.
– Это как? – затаила дыхание Мира.
– Когда душа мечется, разрывается, она всю жизнь из тела выпивает, тогда тело и исчезает, а сам человек или в яблоню, или в ручей превращается.
– Я бабуль, ничего не понимаю, – честно призналась девочка.
– Со временем поймешь, – вздохнула Моди, – главное, слушай и запоминай. Теперь, собственно, обо мне. Ты обращала внимание, что я никогда не сплю?
– А что в этом такого? Разве у других не так?
– У других не так, ты же спишь по ночам.
– Я думала, что в твоем возрасте перестану…
Моди рассмеялась.
– Ты даже не представляешь, милая, сколько мне лет!
– Сорок?.. – попробовала угадать Мира.
– Ох, много больше! Но я предпочту сохранить это в тайне, мне еще есть, что тебе рассказать. Так вот, дитя мое, я засыпаю один раз в тринадцать лет, но зато на целый год. Только умоляю, не спрашивай, медведь ли я!
– Медведи спят только зиму, – Мира недоверчиво смотрела на смеющуюся бабушку. – Ба, ты это все серьезно?
– Разумеется. Так вот, в течение всего года я не смогу о тебе заботиться, поэтому я приняла решение отправить тебя на это время к Велору, к твоему отцу.
– А как же Аксельбант?
– Кота возьмешь с собой, – пожала плечами Моди.
– Бабуль, я прямо в шоке. Мы что ли колдуны какие-то средневековые?
Моди отрицательно качнула головой.
– Ты расскажешь?
– Чуточку позже. Я еще не все свои тайны раскрыла.
– Что еще? Я уже заранее боюсь.
– Дело в том, что я совершенно не умею готовить, и за всю свою жизнь ни разу не прикоснулась к плите. И юной девушке неприлично так раскрывать рот.
– А…
– У нас есть слуга, он и уборщик, и повар.
– Слуга? У нас? Здесь? Дома? Бабуль, ну это, по-моему, уже слишком.
– Чуть позже я тебя с ним познакомлю, сейчас этот несносный мальчишка спит.