Дверь в...
Шрифт:
Наверное, мое озадаченное выражение лица многое сказало о моем уровне технических знаний, потому что он рассмеялся и подхватил с моей ладони предмет.
Р-раз, и он уже скользнул в дыру, в мою вселенную.
Мое сердце дико сжалось. Хотя он все еще не выглядел так, будто намерен там остаться.
– Пойдем, я покажу, - улыбнулся он и протянул мне руку, чтобы помочь пройти.
Мы поднялись
Найдя розетку, Эдвард просто прислонил к ней кружок… и моя гостиная волшебным образом преобразилась. Во все стороны распространились мерцающие разноцветные блики, преображая унылую комнату в дискотеку. А пространство заполнила неземной красоты музыка, неспешная, невероятная инструментальная композиция, от которой хотелось плакать. Как гимн нашему прощанию, подводящий итог увлекательному дню.
Эдвард тоже, кажется, прочувствовал этот момент, потому что медленно приблизился ко мне и взял за руку, молчаливо приглашая потанцевать.
Я положила руки ему на плечи, очарованная и музыкой, и его проникновенным взглядом, и мы осторожно двигались на месте, не торопясь.
– Это был невероятный день, – прошептал Эдвард, наклонившись ближе ко мне, сейчас я почти забыла, что он не человек. Возможно, он думал обо мне точно так же. – Я хочу повторить его.
– Не знаю, получится ли это, - покачала я головой. – Я уеду завтра.
– Но ты вернешься? – такое искреннее разочарование наполнило его глаза, что я почти была готова остаться. Но я покачала головой снова, лишая нас обоих бессмысленного шанса. Дверь должна быть закрыта сегодня навсегда.
– Я продаю дом.
– А ты не продавай, - попросил он, осторожно снимая мою ладонь со своего плеча, чтобы держать во время танца за руку. Его пальцы были холодными, но нежными, и он закрыл глаза, поднося мою руку к лицу и вдыхая мой запах. Я даже не успела сообразить, что он делает, как его губы оставили поцелуй на моей ладони, а потом – с той же осторожностью – на запястье. Танец в одно мгновение приобрел интимный оттенок, и мое сердце бешено заколотилось. Я не могла оторваться от завораживающей картины моей ладони у его рта, одновременно боясь того, что может произойти, и не в силах остановить это. От его холодных пальцев по телу бежали мурашки.
Эдвард открыл глаза, они снова были голодными, хотя смотрел он с улыбкой, все еще прижимая мою ладошку к носу. Его лицо тоже было холодным, как и все остальное, и мне, как и ему, хотелось коснуться кончиками пальцев, чтобы убедиться, что не сплю. Было тревожно находиться так близко, но длительное отсутствие опасности усыпляло бдительность, я начинала верить, что ничего и не случится.
– Знаешь, а я ведь никогда не пробовал человеческую кровь вот так, по-настоящему, из живого человека… - пробормотал Эдвард мечтательно, и моя тревога усилилась, когда он снова, прикрыв глаза, вдохнул запах моего запястья. Хотелось отдернуть руку, но недоставало воли. – Ни разу за тысячу лет.
Я шокировано распахнула глаза, услышав возраст. Это впечатляло. От этого хотелось задавать новые вопросы.
– У нас это серьезное преступление, - продолжал Эдвард и посмотрел на меня с пылающей жадностью. – Но у вас-то таких законов нет.
– Хочешь нарушить?
– сморозила я, понимая, что он имеет в виду, но надеясь на его благоразумие.
Эдвард моргнул, не ожидая вопроса, и мое сердце вторично заколотилось, теперь от страха, когда его взгляд опустился на мое запястье, разглядывая его.
Я попыталась отнять руку, но он не отпустил ее, поглаживая большим пальцем мягкую подушечку на моей ладони, и мне стало еще страшнее, когда он с очевидным желанием прошептал:
– Да, хочу. Очень хочу. Никто ведь не узнает… Хочу попробовать, хотя бы раз…
Понимая, что я должна вырываться и бежать, я все-таки стояла, загипнотизированная его опасными прикосновениями. Вот его лицо все ближе к моей руке, мой рот раскрылся, стало недоставать воздуха. Немного отклонилась назад, но его рука крепко держала меня за талию, также как и вторая рука удерживала ладонь, я чувствовала, что бесполезно сопротивляться, уж лучше не двигаться. Нет бы мне закричать, но все происходило в считанные секунды, я будто шла по лезвию ножа, страшась, но все же позволяя ему продолжать это.
Его ноготь слегка надавил на мою подушечку, находящуюся в основании большого пальца, почти не больно, просто сильно… и мы оба заворожено смотрели, как капелька моей крови собралась напротив крошечного пореза, набухла и медленно покатилась вниз.
Эдвард закрыл глаза и медленно прижался к ладони губами. Это было похоже на поцелуй, очень чувственный и глубокий. Мурашки испуганной стайкой разлетелись вдоль моей руки вниз, охватили позвоночник, добрались в ноги, делая их неустойчивыми. Ощущение опасности прибавляло интимному моменту особенной остроты, я как будто разделилась на две части, одна находилась в абсолютном ужасе и хотела бежать, другой было любопытно наблюдать, как это происходит.
Я заворожено смотрела, как его кадык двинулся наверх и вниз, когда он глотнул, ощущение давления в моей ладони усилилось. Вместе со страхом я ощущала странное наслаждение, как будто мы перешли не просто физические границы между мирами, но и сексуальные границы между нашими телами. Эдвард застонал, как будто чувствовал то же самое, и я задохнулась, вцепилась в его плечо, чтобы удержаться на ногах. Он снова глотнул, на этот раз с заметной жадностью, и его губы стали твердыми, а не нежными. «Поцелуй» тут же перестал казаться мне чувственным и приятным, сердце затрепетало от ужаса.
Ощущение опасности нарастало, совсем как тогда, в его доме, на диванчике, только теперь гораздо сильней. Нужно остановиться, нужно остановиться.
– Хватит! – прошептала я отчаянно и всерьез попыталась выдернуть руку.
К моему облегчению, Эдвард тут же остановился, моргнул, глядя, как новая капелька крови набирается в порезе. На этот раз я не стала ждать, просто выдернула руку и убрала ее за спину, подальше от его жадных глаз. Мы оба немного задыхались, я – от пережитого пугающего удовольствия, смешанного со страхом за свою жизнь, Эдвард, вероятнее всего, от восхищения. По крайней мере, посмотрел он на меня именно так – разглядывая, будто впервые увидел.