Дверь во тьму (сборник)
Шрифт:
Я беспомощно посмотрел на Котенка — и поймал его взгляд. Ах да…
— Ваши города уже горят, Шоки! Мы были в башне Летящих и слышали их разговоры. Они собираются напасть на Крылатых. Собираются сжигать города!
Вот теперь толпа вокруг нас не молчала. Крылатые говорили что-то друг другу, мне, Шоки, Лэну, Котенку… Даже в ушах заболело от шума. Шоки поднял руку, и все понемногу затихли.
— Это провокация, — твердо сказал Шоки.
У меня холодок пробежал по спине от его тона. Я,
— Я тоже был возле башни! Я говорю от имени Света!
Шоки, собиравшийся еще что-то сказать, примолк.
— Кто-нибудь из вас считает, что Свет может лгать?
Тишина. Но Котенок ждал ответа, и Шоки неохотно сказал:
— Нет, Свет не лжет.
— Отлично. Тогда слушайте: я был возле башни Летящих и слышал их разговоры. Через пару дней ваши города будут пылать в Черном огне. Ваш единственный шанс — напасть первыми.
Котенок говорил так убедительно, что я невольно задумался — когда и где он это слышал? Летящие ведь не собирались нападать…
— Это провокация, — повторил Шоки. — Провокация Летящих. Они пытаются запугать нас. Я понимаю, что ты не лжешь, но и Свет может ошибаться.
Что-то было не так Крылатых не удивило наше возвращение, и мои исцеленные глаза, и Солнечный котенок…
— Да как вы можете нам не верить? — крикнул я. — Мы из другого мира! Нас послал Свет!
Во взгляде Котенка я поймал неодобрение, а Шоки даже не снизошел до ответа. Вместо него, протолкавшись сквозь толпу, ответил взрослый — пожилой уже, лет сорока.
— Мальчик, ты думаешь, что первым пришел «помогать нам»?
Отвечать смысла не было.
— Я был в твоем возрасте, когда в наш город приходил воин из королевства Тамал. Он тоже говорил, что послан Светом. Он звал нас воевать, клялся, что разрушит башню повелителя Летящих в одиночку. Его больше никто не видел.
— Если бы вы помогли ему… — начал я.
— Ему помогли. С ним ушла половина Крылатых города. Никто не вернулся.
Мужчина подошел ко мне, положил руку на плечо и сказал почти ласково:
— Ты хочешь нам помочь — спасибо за это. Ты обманывал нас поначалу — но доказал, что по праву надел Крыло. Я рад, что ты вновь видишь… и даже лучше прежнего, раз стоишь во тьме без очков. Я говорю от имени взрослых мужчин — но, думаю, и Крылатые, и женщины города поддержат меня. Оставайтесь в городе, мы рады вас видеть, или уходите своим путем — и пусть удача останется с вами. Но войны мы не начнем.
— Спасибо, Старший моего Старшего, — торжественным тоном сказал Шоки. Словно повинуясь незаметной команде, взрослые стали расходиться. Потом рассосалась кучка девчонок. Остались лишь Крылатые.
— Шоки… — Я и сам почувствовал в своем голосе жалкие, умоляющие нотки. Но Шоки не дал мне закончить:
— Споров не будет, Данька. Мы решили. Ваш дом в порядке, можете возвращаться в него. Еду вам принесут, я распоряжусь. Отдыхайте.
И через минуту мы остались на площади одни.
Дул ветер, легкий, но прохладный, высоко над головой клубились тучи. Ни огонька в зашторенных окнах, ни шороха на расходящихся от площади улицах.
Темнота и тишина. Мрак и молчание. Ночь и небыль.
Только столб посреди площади. Лишь сейчас я понял, что это виселица со снятой до поры до времени веревкой.
Словно рассердившись на что-то, я перешел с Настоящего зрения на обычное. Мир сжался, превратился в крошечную клетку, освещенную Солнечным котенком. Слабенько же от стал светиться…
— Почему ты не сказал?
— Что мы не первые? — Котенок даже не взглянул в мою сторону.
— Да!
— Я не знал.
— Врешь!
— Данька, разве на Земле есть королевство Тамал? Это были посланцы Света из других миров. Я за них не отвечаю.
— Так значит и мы можем проиграть!
— Запросто. — Котенок медленно спланировал на мостовую, попал лапкой в лужу, брезгливо поморщился и запрыгнул Лэну на руку. — Идемте домой, ребята. Наш разговор не для улицы, даже если она кажется пустой.
Шоки не соврал — нам принесли еды. Даже о сливках для Котенка позаботились. Мы ели молча, словно были в ссоре.
— Приуныли? — поинтересовался Котенок, долакав свои сливки.
Лэн молча терзал вилкой котлету, словно задумал превратить ее обратно в фарш. Я ответил:
— А по-твоему, надо радоваться? Никто нам не поможет.
— Помогут, помогут, — Котенок словно ожидал моих слов. — Когда на город упадет Черный огонь, Крылатые передумают.
Я все еще не мог понять.
— Какой Черный огонь? Летящие не собираются нападать!
И Котенок, и Лэн молчали. Причем одинаково — словно знали то, о чем я никак не мог догадаться.
— Лэн… — Я посмотрел на Младшего. Лэн поднял глаза.
— Данька, Котенок хочет, чтобы мы сожгли город. Ты согласен?
Не знаю, за кого я больше обиделся — за Котенка, которого Лэн оскорбил, или за себя.
Я вскочил и ударил Лэна по лицу. Младший опрокинулся вместе со стулом, полежала секунду, потом сел на корточки и прижал руки к лицу. Из носа текла кровь.
— Ты рехнулся! — закричал я. И уже ничего не соображая, Добавил:- Ты во Тьме! Это она говорит в тебе!
Лэн хлюпнул носом, не делая попытки подняться, и прошептал:
— Да, я почти во Тьме. Поэтому вижу ее лучше, чем ты.
Вся моя злость превратилась в стыд и жалость. Я сел рядом с Лэном, запрокинул ему голову, сказал: