Дверь во тьму (сборник)

Все случилось из-за того, что я заболел.

Было уже два часа дня, а я лежал в постели и листал сто раз перечитанного

«Питера Пэна». Компресс, который мама утром повязала мне на шею, я давно снял и забросил в угол. Абсолютно не понимаю — чем может помочь от кашля смоченная водкой вата? С мамой я, конечно, не спорю, но после ее ухода начинаю лечиться по-своему, то есть лежать с книжкой и ждать, когда болезням надоест такое скучное времяпровождение. Обычно помогает — хоть и не сразу, а дня через два-три. Хорошо еще, что на улице было очень неуютно — то на минуту выглянет солнце, то зарядит мелкий противный дождик. Правда, в комнату солнце не заглядывало — так уж неудачно стоит наш дом, что новенькие девятиэтажки закрывают его со всех сторон. «В такой квартире только грибы выращивать», — говорил папа, когда он еще жил с нами.

Я опустил книжку на пол рядом с кроватью и лег на спину. Наверное, закрой я сейчас глаза, ничего бы так и не случилось. Но я лежал, глядя в потолок и слушая тиканье часов в прихожей.

А через стекло прыгнул в комнату солнечный зайчик. Маленький, с ладошку размером, но удивительно яркий. Словно окно было открыто, а на улице светило жаркое летнее солнце. Наверное, кто-то забавлялся с зеркалом на балконе дома напротив.

Зайчик проплыл по потолку, сполз на стену, заставил блеснуть вазу на комоде и остановился, чуть подрагивая, на спинке кровати.

— Не уходи, — зачем-то сказал я, понимая, что сейчас зеркало дрогнет, и солнечный зайчик навсегда выскочит из моей комнаты. — Останься…

Вот тогда все и началось.

Солнечный зайчик оторвался от кровати и поплыл по воздуху. Вначале я даже не понял, что такого не бывает. И лишь когда висящее в воздухе плоское пятнышко света стало раздуваться, превращаясь в пушистый оранжевый шарик, я понял — случилось чудо.

Из оранжевого светящегося меха вытянулись четыре лапки, потом хвост и голова. Моргнули и уставились на меня зеленые кошачьи глаза. Да и вообще, зайчик этот больше всего походил на котенка. Вот только он висел в воздухе, светился и казался невесомым как пух — дунешь и улетит.

— Привет, — мурлыкнул котенок. — Спасибо за приглашение.

Я закрыл на секунду глаза, но когда вновь посмотрел на котенка, он никуда не исчез. Даже подлетел поближе.

— Я в сказки не верю, — самому себе сказал я. — Я уже большой.

— Ну, по сравнению с девочкой, которая держала Настоящее зеркало, ты довольно большой, — невозмутимо заявил котенок и опустился на одеяло. Я скосил глаза — не повалит ли дым, но все было в порядке. Животом я чувствовал тепло, но не сильное. А котенок склонил голову и добавил: — Но совсем взрослым тебя тоже не назовешь. Тебе сколько? Десять лет есть?

— Четырнадцать будет, — как-то неожиданно успокоившись от делового вопроса, ответил я. — Ты кто?

— Солнечный зайчик, — с любопытством осматривая себя, ответил котенок — Да, ну и внешность… Похож?

— На кого?

— На зайчика.

— Скорее на котенка.

— Немногим лучше, — грустно заявил Котенок и потянулся. А я ничего лучшего не нашел, чем повторить:

— Ты кто?

— Но мы же уже пришли к единому мнению! — с неожиданной обидой заявил Котенок. — Солнечный зайчик, точнее — котенок, потому что на него я похож куда больше! Что тут непонятного?

Я даже растерялся. Ну да, маленький зеленый зверек, который ест камни, — это просто маленькая зеленая камнеежка. Знаем, слыхали. А солнечный зайчик — это солнечный котенок, потому что на зайчика он никак не похож.

— Так что же, любой зайчик может ожить, если его позвать? — осторожно спросил я. Мне почему-то казалось, что Котенок на такой вопрос снова обидится. Но тот лишь гордо покачал головой:

— Вот еще! Любой! Только Настоящий свет, отраженный Настоящим зеркалом, может ожить.

— А что такое… — начал я. Но Котенок конца вопроса дожидаться не стал. Он вскочил и, прохаживаясь по одеялу, принялся объяснять:

— Настоящий свет — это солнечный свет. Но не всякий, а только тот, когда лишь один лучик из тысячи тысяч может пробиться к земле. Он бывает на рассвете или на закате… — Котенок посмотрел в окно и брезгливо поморщился. — Ну, или в такую погоду. А Настоящее зеркало — это… — Он замолчал. Снова открыл рот и виновато потер лапкой голову. — Не знаю. Мне ведь и пяти минут еще нет, а с зеркалом я познакомился очень ненадолго. Настоящее зеркало… ну, это зеркало, которое отражает суть вещей. Они очень редко встречаются. В таком зеркале человек отражается таким, какой он на самом деле, а вещи — такими, какие они должны быть. Поэтому Настоящие зеркала часто разбивают, — неожиданно закончил Котенок. — Вот. Что знал, то рассказал.

Он легко спрыгнул с одеяла и спланировал на пол. Подбежал к окну, задрал мордочку и грустно произнес:

— Ну вот, солнышка уже нет. Так я и знал.

Оранжевая шерстка Котенка светилась мягким теплым огнем. Нельзя сказать чтоб очень уж ослепительным, но почему-то в этом свете все было видно удивительно отчетливо. Под батареей я увидел закатившуюся туда невесть когда монетку, а на паласе ярко высветилось пятно от пролитого давным-давно чая. И в этот миг я наконец понял, что все это происходит по-настоящему. Я лежу в постели и разговариваю с Солнечным котенком, появившимся из Настоящего света и Настоящего зеркала.

— Так ты волшебный? — тихо, словно стесняясь самого себя, спросил я. И Котенок эту интонацию почувствовал:

— «Я большой, в сказки не верю», — передразнил он. — Да! Волшебный. Если хочешь, я, конечно, наплету чего-нибудь про фотоны и магнитные поля. Только учти, я в них не верю.

Меня его насмешка немного задела.

— А что ты умеешь? — спросил я. — Мяукать умеешь?

— Может, еще и мышей ловить? — Котенок аж подпрыгнул от возмущения и снова повис в воздухе. — Умею! Мяу! Похоже?

— Не очень, — признался я. — Но ты же волшебный, ты должен делать чудеса.

— Я сам по себе чудо, — сказал Котенок и демонстративно отвернулся.

Откинув одеяло, я опустил ноги на пол. Мне захотелось погладить Котенка, а может, даже извиниться перед ним, чтобы он не обиделся вконец и не убежал. Но тут я неожиданно закашлялся, и очень сильно.

— Болеешь? — не поворачиваясь, спросил Котенок.

— Угу.

— Ложись.

Котенок подлетел ко мне и вдруг оказался прямо у меня на шее, я даже испугался от неожиданности.