Дверь
Шрифт:
Закончив, она откинулась о спинку стула, и хотя Бен стоял, она все равно умудрялась смотреть на него сверху вниз.
– Да, – отозвался Бен. – Понимаю. Кажется, вы слишком здесь задержались. Вам пора.
Джейн недоверчиво сощурилась.
– Кажется, я начинаю понимать, что она в тебе нашла, – медленно сказала она и пробормотала совсем тихо себе под нос: – Возможно, что-то получится?.. Вот мой номер, – она достала из визитницы небольшую позолоченную карточку и подняла на него серьезные глаза. – Позвони мне, когда это случится.
Бен сухо кивнул. Он стоял неподвижно, скрестив руки, и Джейн оставила карточку на столе возле чашки. Рассеянно потерла узкие ладони с длинными тонкими пальцами. Ростом ниже Джулии, волосы светлые, без рыжеватого отлива, глаза в точности такие же, зеленые, обрамленные пушистыми черными ресницами, выразительные черные брови.
– И лучше не спрашивай Джулию об этом и не буди ее, когда она встанет и пойдет рисовать, – тихо добавила Джейн. – Не останавливай. Несколько раз я будила ее, но последствия были весьма плачевными.
Бен коротко кивнул.
– Подумай еще раз над моими словами и постарайся убедить ее вернуться домой, – попросила Джейн у самого выхода.
Бен вновь коротко кивнул и проводил взглядом автомобиль Джейн.
Сумасшедшая сестрица. Надо же, какую небылицу придумала. Джулия говорила, конечно, что Джейн помешана на контроле, но не до такой же степени!
Вернувшаяся из магазина Джулия, быстро сунув продукты в холодильник, виновато посмотрела на Бена.
– Иди сюда, – со вздохом подозвал он, и когда она улыбнулась и доверчиво прильнула к нему, обнял и нежно поцеловал.
Успокоившись в его объятиях, Джулия потребовала объяснений:
– Что она тебе сказала?
Бен усмехнулся и честно признался:
– Разную чушь.
– Она контролирует мою жизнь с тех пор, как погибли родители.
– Твоя сестра заботится о тебе, – возразил Бен, – с тех пор, как это случилось. Цени.
– Я ценю, – пробубнила Джулия, – но она перегибает палку. Надеюсь, она не пыталась тебя купить? – с подозрением спросила она, и Бен как всегда не смог ей соврать – из него вообще был никудышный лгун, а уж пристальный взгляд Джулии всегда мог разоблачить его за секунду. – За сколько? Двадцать тысяч? Пятьдесят?
Бен укоризненно покачал головой и попенял:
– Так вот как высоко ты меня оцениваешь?
– Скажи, сколько, мне нужно знать, как перебить ее цену. Через год мне будет двадцать один, и своей частью акций, доставшихся в наследство, я смогу распоряжаться сама, а до этого тебе придется меня потерпеть.
Бен закатил глаза.
– Вы точно родные сестры – невыносимые меркантильные особы, измеряющие любовь в деньгах.
Джулии хватило совести покраснеть.
– Прости. – Она потерлась носом о его щеку и принялась покрывать его лицо поцелуями. – Прости, прости, прости. И что так заявилась без предупреждения – тоже прости. Просто мы с ней поссорились, и я так разозлилась и подумала, что если сейчас ничего не сделаю, так и останусь с ней жить в одном доме навсегда.
Бен успокаивающе провел рукой по ее гибкой спине. Ласки становились все более откровенными, через минуту приход властной сестры был позабыт, как и ее странные слова.
Они рухнули на кровать, долго и чувственно занимались сексом, и Бен думал, что сердце вот-вот выпрыгнет от счастья из груди.
После разрядки он долго обнимал ее. Они прижались губами друг к другу. Просто так, словно чтобы в лишний раз убедиться, что они, наконец, действительно вместе – в оторванном от мира островке спокойствия.
В идиллии любви наступила роковая пятничная ночь, о которой предупреждала Джейн. К этому времени Бен об этом начисто забыл.
Летние каникулы были в самом разгаре. До учебы в университете было далеко, на работе в магазине стройматериалов Бен в честь их с Джулии воссоединения взял короткий отпуск за свой счет. Пятница прошла ярко и увлеченно и закончилась горячим сексом. Джулия счастливо и благодарно целовала его, а Бен замирал от крохотной, но ослепительной вспышки ясного как никогда, удивительно осязаемого нежного чувства к ней. Он погрузился в дрему, поплыл как в невесомости, а потом спустя некоторое время вдруг очнулся, словно включили кнопку в голове. В доме было темно. Джулии нигде не было.
Ничего не понимая с полусна, Бен проморгался, на секунду допустив испугавшую мысль, что Джулия на самом деле не переехала к нему, что это был лишь сон. Но тело приятно ломило от недавнего оргазма, а опухшие от поцелуев губы все еще немного саднили.
Он нащупал пол ногами и, опасаясь ушибить мизинец в темноте, поковылял к туалету, решив разбираться с проблемами по мере их поступления. Джулия наверняка либо тоже в туалете, либо принимает душ (но тогда почему узкая полоска света из-под двери ванной не освещает коридор?), или же сидит на кухне, пьет горячий ромашковый чай маленькими глоточками? В полной темноте и одиночестве. Угум.
Бен лениво прислушался к журчанию в унитазе, стряхнул капельки мочи, как вдруг до его слуха донеслось странное поскрипывание, потом звук, будто что-то маленькое упало на пол. Покрываясь мурашками, Бен окончательно проснулся, поспешно включил свет в гостиной и огляделся, все больше паникуя.
– Джулия? – неуверенно позвал он.
Джулия не отзывалась. Непонятный звук усилился. Бен поспешил в его сторону. Прихватил на всякий случай вазу, осторожно сняв с нее цветы. Подкрался к двери пустовавшей комнаты, в которой намеревался затеять ремонт, и замер.
В полутьме вырисовывались неясные очертания чужого присутствия. Обдало странным холодом. Волосы на ногах встопорщились. Гусиная кожа цепко обхватила тело.
– Джулия?..
Джулия двигалась резко и отрывисто. Стояла у стены и… и рисовала огромную дверь.
Глава 2
Бен словно в трансе нащупал выключатель. Щелкнул тумблер, и он сощурился от яркого света трех стоваттных ламп. Ужаснулся. Двери были повсюду.
Он не знал, откуда Джулия раздобыла краски. Краем глаза вдруг заметил небрежно вываленные из полиэтиленового пакета баночки возле окна. Словно в спешке, словно она торопилась.