Двери паранойи
Шрифт:
«Маканда» – это слово я уже где-то слышал. Я вспоминал, напрягаясь мучительно, но безрезультатно. Вспомнить, что означает «Маканда», вдруг показалось мне чрезвычайно важным.
Кабина автомобиля была пуста, однако двигатель работал. Близость доступных колес меня подстегнула и вдохновила на подвиги. Появился хоть какой-то шанс. Пожалуй, «форд» мог бы снести ворота (особенно если бы я умел им управлять).
Держа пушку на уровне груди, я подкрался к рефрижератору. Будка была открыта сзади, и из нее валил белый пар. Я заглянул внутрь и увидел несколько цинковых «костюмов», составленных возле покрытой инеем металлической
Надо было сразу прыгать в кабину и рвать когти, однако какое-то отвратительное, тошнотворное предчувствие буквально лишило меня способности соображать. Я терял драгоценные секунды. Чья-то рука дернула меня за пояс, а еще одна вцепилась в майку, но я упирался, проявляя здоровое любопытство самоубийцы. Таким образом, я оказался возле самых ворот морга.
Из глубокого провала дохнуло холодом – довольно зловещим в этот теплый весенний день. К тому же мертвые, как известно, отнюдь не благоухают. После яркого солнечного света мои глаза не сразу привыкли к темноте.
В огромном помещении имела место какая-то неторопливая и нешумная возня. Насколько я понял, здесь паковали жмуриков. Вскоре я разглядел троих, занятых этим общественно-полезным делом. Вернее, работали двое – перекладывали подмороженные трупы с каталок в гробы, – а третий прогуливался, по-видимому, наслаждаясь здешним интерьером и покоем. Место действительно было уютное, да и народец собрался неразговорчивый. В отличие от своих клиентов, живые были одеты чуть ли не в вечерние костюмы с галстуками.
Поскольку я сам псих, противоестественность происходящего вовсе не сразила меня наповал. Пока мои зрачки расширялись, впуская скудный свет, я даже придумал пару стройных объяснений всему этому. Например: ребята из похоронного бюро оказывают услуги скорбящим родственникам. Или: на территории психушки разбился вертолет, в котором находилась делегация высокопоставленных правительственных чиновников, желавших ознакомиться с бытом и условиями содержания бедных кретинов. Или…
И тут изображение, четкое, как портрет на долларе, наконец сложилось на моей сетчатке – и даже в двух экземплярах для полной гарантии правдоподобия. В мой дырявый чердак хлынул черный жидкий лед вместо крови. Желудок сжался до размеров грецкого ореха, а сердце обрушилось в образовавшуюся пустоту. Глист что-то прошипел сзади, но я не расслышал – от потрясения уши заложило.
Боссом похоронной команды был Виктор – я рассмотрел его до слащавости гладкую красивую физиономию с идеальным подбородком и зачесанными назад влажными волосами. Если он изменился за годы, минувшие со дня нашей последней встречи под Лиаретом, то только к лучшему, и выглядел теперь еще более ухоженным, еще более благополучным.
Он излучал самодовольство, как пухлое кожаное кресло из немецкого гарнитура. Загорелую шею подпирал воротник безукоризненно белой рубашки. На фоне строгого темного галстука поблескивала заколка в форме символа «анх» – ее блеск царапал глаза в этом царстве заиндевевшего металла. Лицо у Виктора было абсолютно спокойным, словно у дремлющего младенца или у счастливчика, отдавшего концы во сне. Даже сигарета во рту не нарушала этого благостного впечатления.
Мне было далеко до такой невозмутимости.
Еще не поздно было отменить наше свидание и попытаться угнать грузовик. Впрочем, нет – поздно. Виктор заметил несимметрию – пушку в моей правой руке…
Когда-то он проиграл одну дуэль. На сей раз я снова имел преимущество, но я стал слабее, а этот сукин сын – быстрее. По правде говоря, он был быстр, как эти чертовы ганфайтеры из лажовых вестернов. А два его холуя немногим ему уступали.
«Фариа, старый козел, помоги мне!..» Кажется, я прошептал это вслух, однако никто не отозвался.
Мне надо было только выпрямить руку, державшую «беретту», и нажать на спуск, но еще раньше Виктор выхватил свою пушку – блестящую и огромную до неприличия, как слоновий пенис. Двое других выронили очередного жмурика, и тот грохнулся на пол с метровой высоты.
Жалкое зрелище – труп молодой и совершенно голой женщины с выбритыми волосами на голове и лобке. Почему-то я подумал, что на ее месте должна быть Ирка. Мертвое воплощение нелепости моих желаний. Мысль была абсолютно иррациональной, но именно поэтому я ощутил страх…
Череп несчастной с характерным звуком ударился о бетон… и тут мы начали тарахтеть своими машинками.
За мгновение до этого произошла еще одна стремительная и бесшумная схватка, промелькнувшая словно несколько неуловимых кадров рекламы на телевизионном экране. Тогда ее зафиксировало только мое подсознание; лишь намного позже я понял что случилось. Но, возможно, мое воображение и по сей день обманывает меня.
Светящаяся фигура Фариа возникла в глубине морга. Вокруг нее заискрился металл и кристаллы льда. Из середины силуэта (если бы он был человеком, я сказал бы: «из живота») вылетело что-то вроде шаровой молнии. Вероятно, ослепительный сгусток двигался так же быстро, как звуковая волна, но был нейтрализован в нескольких метрах от Виктора.
Тот даже не обернулся. «Анх», висевший у него на галстуке, провалился сквозь его тело, проделав в нем расширяющуюся дыру. По другую сторону своего владельца крест вырос до огромных размеров. Он превратился в тень андрогина с расставленными руками и кольцеобразной головой. Черные «руки» обняли атакующую молнию, которую исторг Фариа, и мгновенно похоронили ее в темной преисподней.
Старик отступил; для меня это, скорее всего, означало конец. Но не было времени, чтобы прочувствовать это. Тень снова закрасила пустоту в стоявшей передо мной человекоподобной фигуре; «анх» выкристаллизовался из мрака и опять засверкал своим гнусным безжизненным светом. Мистическое представление закончилось, и дальше мы продолжали разбираться по-нашему, по-простому, по-людски.
В гулком помещении от грохота одного моего «беретты» закладывало уши, и вдобавок оглушительно рявкнул «дезерт игл» в руке Виктора. Затем ему помогли две пушки поменьше. Я выстрелил и промахнулся, а повторно нажать на спуск не сумел. При отдаче «беретту» подбросило так, что, пока я пытался поймать на мушку темный костюм, в меня попали трижды…