Двести лет вместе. Часть вторая
Шрифт:
Однако «деятели Евсекции требовали от высшего руководства вести по отношению к иудаизму такую же политику, как и к христианству» [774] . Уже в 1921, в еврейский Новый год, Евсекция инсценировала «публичный суд над еврейской религией» в Киеве. «Книга о русском еврействе» описывает и его и другие «показательные суды» в 1921-22: над хедером в Витебске, над иешивой в Ростове, над самим Судным днём в Одессе. Их сознательно проводили на идише, Евсекция обеспечивала, чтобы иудаизм «судили» большевики-евреи.
774
КЕЭ, т. 8, с. 196.
Религиозные школы административно запретили, в декабре 1920 вышел циркуляр еврейского отдела Наркомпроса о ликвидации хедеров и иешив. «Однако в течение долгих лет хедера ещё продолжали вести подпольное существование» [775] , «большое количество полулегальных хедеров и иешив». «Несмотря на запрет религиозного воспитания, в целом 1920-е гг. оказались наиболее либеральным периодом для религиозной еврейской жизни в СССР» [776] .
775
Г.
776
КЕЭ, т. 8, с. 194.
Конечно, «по просьбам евреев-трудящихся» делались неоднократные попытки закрытия синагог, но это «наталкивалось на ожесточённое сопротивление верующих». Всё же «в 1920-х гг. были закрыты центральные синагоги в Витебске, Минске, Гомеле, Харькове, Бобруйске» [777] . Центральную московскую синагогу, на Маросейке, «удалось отстоять благодаря ходатайству раввина Мазе перед Дзержинским и Калининым» [778] ; в 1926 в Киеве «была закрыта хоральная синагога, в которой стал играть детский еврейский театр» [779] . Но «большинство синагог продолжали функционировать. Так, в 1927 на Украине действовали 1034 синагоги и молельных дома», и даже «число синагог к концу 1920-х увеличилось по сравнению с 1917» [780] .
777
Там же, с. 195.
778
Г. Свет. Еврейская религия… // КРЕ-2, с. 209.
779
КЕЭ, т. 4, с. 257.
780
КЕЭ, т. 8, с. 195.
Власти пытались и состроить «Живую Синагогу» (по примеру «Живой Церкви» у православных), в такой синагоге «на видном месте вывешивался портрет Ленина»; попытались ввести и «красных раввинов», «коммунизанов-раввинов»; однако «ничего не вышло, раскола в еврейской среде среди верующих вызвать не удалось» [781] . – «Подавляющее большинство религиозных евреев было решительно против „живой синагоги“, поэтому планы советских властей… закончились провалом» [782] .
781
Г. Свет. Еврейская религия… // КРЕ-2, с. 208.
782
КЕЭ, т. 8, с. 197.
В конце 1930 была арестована группа минских раввинов. Они «были освобождены после двухнедельного заключения и вынужденного подписания составленного работниками ГПУ письма» [783] : 1) что еврейская вера не преследуется в СССР, «как это было в царской России»; 2) что за советское время не расстрелян ни один раввин.
Ещё в еврейских местностях «пытались объявить днём отдыха воскресенье или понедельник; в школах, по требованию евсекции, шли занятия в субботу, и днём отдыха было воскресенье». (Да скоро, с 1929, – всех ожидали «пятидневка» да «шестидневка», плывучий выходной, каждый пятый, каждый шестой день, – потеряли и христиане воскресенье, и евреи субботу.) Евсеки бесновались в праздники перед синагогами, в Одессе «ворвались в Бродскую синагогу… и демонстративно ели хлеб на глазах постившихся молящихся». Они же устраивали «Иомкипурники» (подобно «субботникам», «воскресникам» – общественные работы в Судный день). «В праздники, особенно при закрытии синагог, обычно происходили реквизиции талесов, свитков Торы, молитвенников, религиозных книг». – «Ввоз мацы из заграницы… то разрешался, то запрещался» [784] , при том, что «с 1929 власти стали налагать завышенные налоги на выпечку мацы» [785] . Ларин отмечает «изумительное разрешение» на Пасху 1929 ввезти из Кенигсберга мацу в московские синагоги [786] .
783
Там же, с. 198.
784
Г. Свет. Еврейская религия… // КРЕ-2, с. 208—209.
785
КЕЭ, т. 8, с. 199.
786
Ю. Ларин, с. 285.
В 20-е годы в частных типографиях ещё издавалась религиозная еврейская литература. «В Ленинграде хасидам хабадского толка удалось напечатать молитвенники в нескольких изданиях, – каждое тиражом по несколько тысяч», а ленинградский раввин Д. Каценельсон издался в типографии «Красный агитатор». На протяжении 20-х годов выпускались еврейские календари, «распространялись в десятках тысяч экземпляров» [787] . И даже: «еврейская община была единственным религиозным объединением [в Москве], которому разрешили в 20-х годах строить новые храмовые здания»: вторую синагогу во 2-м Вышеславцевом переулке близ Сущевского вала и третью в Черкизове; эти три синагоги оставались открытыми в Москве в течение 30-х годов [788] .
787
И. Слуцкий. Судьба иврит в России // КРЕ-2, с. 246.
788
Сорок сороков: Альбом-указатель всех московских церквей: В 4 т. / Сост. С. Звонарёв [П. Паламарчук]. Париж, YMCA-Press, 1988.Т. 1, с. 13. С. Познер. Советская Россия // ЕМ-1, с. 271.
Но «молодые еврейские писатели и поэты… с восторгом
А видели мы – и как бесновались русские комсомольцы вокруг пасхальных заутреней, выбивали из рук свечки и свячёные куличи, потом сшибали кресты с куполов; и тысячи прекрасных церквей, разбитых в кирпичи; и помним расстрелы тысяч священников, а тысячи других – с лагерными носилками.
789
М. Поповский. О нас – со всей искренностью // Новый американец, 1981, 20-26 сентября (№ 84), с. 7.
Все мы в те годы – изгоняли Бога.
С ранних советских годов перед еврейской интеллигенцией и молодёжью благодатно распахнулись пути в науку и русскоязычную культуру, – пути широчайшие, однако по-советски зажатые в содержании. (В самые ранние советские годы верхи культуры патронировала Ольга Каменева, сестра Троцкого.)
Уже от 1919 «в огромном числе хлынула еврейская молодёжь» в кино – искусство, хваленное Лениным за его «сиюминутное агитационное воздействие», для управления психологией масс. «Многие из них возглавили киностудии, республиканские и центральные управления кинематографии, учебные центры и съёмочные группы». (Б. Шумяцкий, один из создателей Монгольской Республики, С. Дукельский – в разное время начальники Главного управления кинопромышленности [790] .) Впечатляющие проявления раннесоветской кинематографии – несомненно еврейский вклад. – Еврейская энциклопедия приводит длинную череду администраторов, режиссёров, постановщиков, актёров, сценаристов, теоретиков кино. Из режиссёров Дзига Вертов числится классиком советского, главным образом документального, кино: «Ленинская киноправда», «Шагай, Совет», «Симфония Донбасса», «Три песни о Ленине» [791] (менее известно, что он же руководил киносъёмкой разорения мощей Сергия Радонежского). – В жанре «исторического документального фильма» Эсфирь Шуб «тенденциозным подбором фрагментов старой кинохроники монтировала полнометражные пропагандистские фильмы („Падение династии Романовых“, 1927… и др.), а впоследствии теми же приёмами изготовляла прославительно-патетические ленты». – Всеизвестны в истории советского кино искусства Г. Козинцев и Л. Трауберг («С.В.Д.», «Новый Вавилон»), С. Юткевич. Ф. Эрмлер организовал Киноэкспериментную мастерскую. Отмечаются и Г. Рошаль («Господа Скотинины», «Его превосходительство» – покушение Гирша Леккерта), Ю. Райзман («Каторга», «Земля жаждет») и др. – А крупнейшая фигура всего раннесоветского кино – Сергей Эйзенштейн. Он принёс в искусство «эпичность, монументальную масштабность массовых сцен, их чередование с крупными планами, эмоциональную насыщенность монтажа и его ритма» [792] . Однако использовал он свой дар – по заказу. Мировая громовая слава «Броненосца „Потёмкина“, таран в пользу Советов, а по сути своего воздействия на широкую публику – безответственное вышивание по русской истории, взвинчивание проклятий на старую Россию, с измышленным „кинематографическим аксессуаром“: как будто бы накрыли толпу матросов брезентом для расстрела (и вошло в мировое сознание как исторический факт) да „избиение“ на одесской лестнице, какого не было. (Потом понадобилось услужить Сталину на тоталитарной идее, потом и на национальной, – Эйзенштейн тут как тут.)
790
КЕЭ, т. 4, с. 275, РЕЭ, т. 3, с. 439.
791
КЕЭ, т. 1, с. 653.
792
КЕЭ, т. 4, с. 276—277.
Хотя Еврейская энциклопедия (КЕЭ) подобрала имена в искусстве по признаку национальности, повторим: не в национальности был главный ключ, а в бурно-срывистом интернациональном ветре всей раннесоветской эпохи – наиболее отчуждённой от какого-либо национального духа, традиций. И тут ярчайшая фигура – в театре, но рядом с властью – Мейерхольд. Он стал ведущей – и авторитарной – звездой советского театра. У него были бурные поклонники, но принимали его не все. В поздних воспоминаниях Тырковой-Вильямс читаем: диктаторски ломал и авторов пьес и актёров своей «догматической схематизацией и сухостью»; Комиссаржевская «почуяла, что в его новизне нет творческой простоты, нет ни этической, ни эстетической ясности», он «обрезал крылья актёрам… придавал рамке больше значения, чем портрету» [793] ; проявился и упорным противником Михаила Булгакова.
793
А. Тыркова-Вилъямс. Тени минувшего // ВМ, Нью-Йорк, 1990, № 111, с. 214—215.
Конечно, эпоха требовала платить за своё положение. Так платили и Качалов, и Немирович-Данченко, все тогда… Так платил и талантливый режиссёр Камерного театра А. Таиров-Корнблит, театральная звезда того же неповторимого раннесоветского времени. (В 1930 Таиров «обличал» в газетах «Промпартию».)
Марк Шагал к 1923 эмигрировал. От большинства же художников 1920-х годов требовалось вложиться в советскую наглядную массовую пропаганду, чем отличились и несколько художников-евреев, начиная, может быть, с раннего Эль Лисицкого: воспринявши Октябрьскую революцию как «новое начало человеческой истории», он «включился в работу различных комитетов и комиссий, изготовил первое знамя ВЦИКа, которое члены правительства вынесли на Красную площадь в 1918», знаменитый плакат «Клином красным бей белых», с 1927 оформлял много советских выставок за рубежом, пропагандные для Запада фотоальбомы («СССР строит социализм» и т п.) [794] . А фаворитом властей («много портретов Ленина, Троцкого и других советских деятелей», Ворошилова, Фрунзе, Будённого) сделался Исаак Бродский, «после завершения портрета Сталина стал ведущим официальным портретистом СССР», с 1928, – а с 1934 назначен директором Всероссийской Академии Художеств [795] .
794
КЕЭ, т. 4, с. 860—862.
795
КЕЭ, т. 1, с. 547.