Двести тысяч золотом
Шрифт:
Вей недовольно вскинул голову: совсем обнаглел мерзавец! Сейчас ему как следует намнут бока и вышвырнут за дверь. Он уже открыл рот, чтобы отдать приказание, но, встретившись взглядом с нищим, так и застыл. Не может быть! Неужели пожаловал старый знакомый? Жив, значит, не сгинул в водовороте смутного времени. Но почему он явился в таком жалком обличье?
— Дайте ему доллар, — распорядился Вей и шепнул нищему, чтобы тот подошел к задней двери магазина.
Один из приказчиков швырнул на пол китайский доллар, и нищий немедленно убрался.
Мелкими
Купец впустил его и провел в свою каморку. Молча указав гостю на топчан, достал из настенного шкафчика чайник с вином, положил на низкий столик пачку сигарет и уселся напротив.
— Угощайся, Фын. Давно ты не появлялся.
— Давно, — жадно припав губами к носику чайника, эхом откликнулся бандит.
От внимательного взгляда купца не укрылось, что запястье Фына замотано несвежей тряпкой. Неужели скрывает след от наручников? На пальцах — еще не зажившие кровоподтеки и ссадины, словно ему ломали суставы. Нет, с Фыном надо держать ухо востро. Кто знает, зачем он сюда пожаловал? Но на Востоке не принято проявлять любопытство, и хозяин ждал, пока гость сам начнет разговор.
— Я еще не ел сегодня, — отставив чайник, заметил бандит.
Сюе медленно встал, принес из соседней каморки пиалу с вареным рисом и креветками, покрытую тонкой лепешкой из белой пшеничной муки. Подал гостю маленькую глиняную бутылочку с темным соевым соусом. Радушно улыбнулся.
— Кушай, кушай на здоровье!
Фын порылся в складках драного халата и вытащил палочки для еды. Купец быстро отвел глаза: железные! В руках гостя они могут быть страшным оружием. Несколько лет назад одного парня убили именно такой палочкой: точно рассчитанным сильным щелчком послали ее по полированному столику прямо в живот несчастного и насадили его, как жука на булавку.
Зачем пожаловал Фын? Может, лучше сразу пристрелить его, а потом заявить полиции, что он хотел ограбить лавку? Самое время выхватить револьвер и всадить пулю в жадно пожирающего угощение гостя, пока он сам не задумал взять твою жизнь. В конце концов можно обойтись и без полиции — спрятать тело — пара пустяков.
— Не дергайся, — с набитым ртом пробурчал Фын, — я по делу пришел.
— Понимаю, понимаю, — масленно улыбаясь, закивал купец. — Кушай. Хочешь еще?
— Нет. — К немалому облегчению хозяина гость вытер и спрятал страшные палочки. — Как ты тут поживаешь?
— Торгую, — пожал жирными плечами Вей.
— У тебя остались старые связи?
— Что ты имеешь в виду? — осторожно уточнил купец. Куда клонит знакомый, что у него на уме?
В свое время они состояли в одной шайке, но Фын тут же проматывал добытое, спуская его в кабаках и борделях, а Вей копил, складывая денежки, пока не завел собственное дело, купив мануфактурную лавку. Конечно, он не порвал с бывшими дружками, многие из которых теперь тоже выбились в люди, но зачем об этом знать гостю? Надо больше слушать и меньше говорить — не зря же мудрые боги дали человеку два уха и всего один язык.
— Не юли, — зло прошипел Фын. — Я же сказал: есть дело. Могу взять в долю, если будешь нем как рыба.
— Всегда готов помочь, — угодливо заверил купец, прикидывая, какое дело может быть у Фына. Говорили, он подался к бандам гоу-юй, орудовавшим в провинции Шаньдун, и неплохо там поживился. Возможно, теперь тоже хочет открыть, лавку? Все рано или поздно пускают награбленные деньги в оборот. Приятно стать хозяином и командовать другими.
— Мне нужно найти одного человека, — прислушиваясь к голосам, едва слышно доносившимся из торгового зала, шепнул Фын. — Ты многих знаешь, а я долго отсутствовал. Есть у тебя знакомые в кланах земляков?
Вей задумался. Конечно, все хань — китайцы, носящие одну фамилию, — издревле считаются родственниками и входят в кланы землячеств, подчиняясь «старшему рода», совсем не обязательно отличающемуся мудростью и почтенным возрастом. Обычно кланы контролируются тайными преступными сообществами, и входящие в них пополняют ряды гангстеров, медленно продвигаясь по иерархической лестнице, пока не отправятся на небо или не займут положение, позволяющее приказывать отправлять туда других. Однако землячества не всегда вовлекают своих членов в преступную деятельность, но помогают им, получая от них «благодарность» деньгами, услугами, сведениями. Но зачем это Фыну? Кого он хочет найти и с какой целью? Как бы это узнать?
— Конечно, конечно, — закивал купец, думая о своем. Хорошо бы как-нибудь заставить гостя разговориться. Пусть болтает. Вдруг, ненароком, среди пустых фраз проскочат истинные мысли скрытного и осторожного Фына. Вне сомнений, он будет много лгать, но даже его ложь весьма интересна. О чем и как он лжет? За ложью для умного человека тоже может приоткрыться истина.
Вей долил в чайник вина и подвинул его ближе к Фыну: лакай, не жалко, только язык развяжи! Но бандит не притронулся к спиртному.
— У меня мало времени. — Он закурил сигарету и указал на поднимавшуюся к низкому потолку струйку синеватого дыма. — Оно тает как дым, а человека нужно найти быстро.
— За все придется платить, — немедленно откликнулся Вей.
— Естественно, — тут же согласился Фын. — Ты и заплатишь. У тебя лавка, полная товара, услужливые, ласковые приказчики…
— Ласковые? — поджал губы купец. — Где ты сейчас таких видел? Эти, что ли? — Он мотнул головой в сторону торгового зала. — Век пошел: руки прячешь в рукава халата, чтобы пальцы не отгрызли! А ты говоришь «ласковые». А власти? Только и знают, что душить торгового человека налогами и поборами. Того и гляди пойдешь по миру.