Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая
Шрифт:
– Сейчас принесу.
Клифорд скрылся в подсобке, а я вышла из-за стойки и, взяв старика под руку, отвела к диванчику и помогла сесть.
Если бы в графстве была больница с отделением проклятьелогии, дочери сэра Приуса сразу бы помогли! А сколько таких историй? Множество! И это в одной только столице.
– Сэр Приус, расскажите подробнее, что у вас делал сэр Ортингтон?
Старик осенил себя знамением Охиса и отмахнулся:
– Прости, дочка, старика! Не должен был болтать! Не велел он мне. Но я так благодарен сердешно, что не сдержался. Какой человек, наш
– Сэр Приус, я ничего не понимаю! Расскажите все ладом, раз уж начали!
Он всплеснул руками и, поправив серебристый шейный платок, поведал:
– Я ведь не по злобе поклеп-то на тебя написал, дочка. Ты хорошая девочка. Умная, добрая. Но моя Грита совсем плоха была. И появилась карга эта, стерлядь старая с ногами как у цапли, как бишь ее? А, леди Иол. Сказала, если напишу на тебя поклеп, она оплатит Грите лечение. Якобы, есть такое. Денег дала – пять золотых! Прости меня, дурака грешного, я и взял… и написал… и…
Он судорожно вздохнул и схватился за сердце. В уголках морщинистых глаз проступили слезы. Я погладила сэра Приуса по плечу и ободрила:
– Я не держу на вас зла. И понимаю, почему вы так поступили. Ради детей мы на все готовы.
Он поджал губы и дрожащей рукой отер подбородок.
– Сэра Ортингтона нам небеса даровали. Он пришел разобраться по иску, а тут как раз у дочери моей приступ начался… Он выгнал всех из дома и заперся с Гритой. Два часа молнии сверкали, тучи над домом сгущались, а из окон туман черный валил, как мороз по теплому дому стелется… знаешь, такой, клубами? А потом граф вышел, бледный как смерть, еле на ногах стоял, и сказал, что с дочкой моей все хорошо будет, а для дома надо артефакт от волшбы поганой купить, как ее там называют… Да так и ушел. Ни чаю не выпил, ни слов благодарности не принял. А дочка и правда, на глазах расцвела! Как рукой хворь сняло!
Он улыбнулся сквозь слезы, глядя куда-то в пустоту.
– Какой человек. Какой человек! И ведь ничего не взял, не то что леди Иол… Как я только, дурак старый, на ее удочку попался! Все до медяшки вернул старой ведьме, клянусь, дочка! Все до медяшки вернул! И судье признался, что поклеп настрочил. Хочешь – суди меня, ничего теперь не страшно. Главное, кровиночка моя жива и здорова.
– Господь рассудит, сэр Приус. Живите с миром. А с этой старой кошелкой я сама разберусь! – прорычала сквозь зубы.
– Разберись! – старичок сжал кулак, хоть пальцы его дрожали от немощи. – Охисом прошу, разберись! Я бы и сам, да как видишь…
Кивнула и вылетела из лавки, не прощаясь. Меня захлестывали эмоции. Есть такое лекарство, называется урсофальк. С виду такое приторно-сладкое, но вскоре оборачивается такой горечью, что желудок сводит. Так вот эта старая стерлядь воистину леди Урсофальк, а не Иол. Зачем она подкупила моих клиентов? Чтобы выставить сыночка в выгодном свете? Судя по реакции, Эдгар даже не знал о своем участии в моем спасении. Ух она, самка ехидны! Все ей выскажу, в долгу не останусь!
На эмоциях забыла сундук с сокровищами, да ладно, Клиф распорядится чтоб доставили. Но что хуже – вскочила на предателя
Ворн бил копытом и раздувал ноздри, чувствуя мою злость. Вообще я планировала отдать его настоящему хозяину через Эрнандо. И магический блокнот сунуть следом, но планы поменялись. Ворн несся так, что в ушах завывал ветер. Из-под копыт Корнела сыпались искры, а дома и деревья смазывались до серо-зеленых пятен. На резких поворотах я сильно рисковала вылететь и сломать себе шею – все же без седла, но ворн умело маневрировал и ловил меня в опасные моменты.
Когда мы прибыли на место, не знаю, на кого я злилась больше: Корнела или леди Иол. Вот только первый вспорол копытом щебень и планировал взять ювелирный салон штурмом, за что заслужил снисхождения.
– Спокойно, дру…, – я осеклась. Какой он мне друг? Шпион на задании и только. – Спокойно, Корнел. Я сама разберусь. А ты будь хорошим мальчиком и жди здесь. Либо сэкономь мне время и возвращайся к хозяину.
А ведь для ворна целое поле фиалок посадили! Сортовых, крупных, ароматных и наверняка очень вкусных! Посмотрела в честные-честные глаза животного и поджала губы. Ладно.
Вздернула подбородок и вошла в ювелирную лавку с желанием крушить все, что попадется на пути. Попался Эдгар. Сначала расцвел, разве что не засиял, при виде меня, но сияние мгновенно потухло.
– Леди Джулия, что с вами?
– Вы знали? – просила грубо, не церемонясь с приличиями.
– Арги, прими заказ, – сэр Иол рассеянно улыбнулся клиентке и увел меня в кабинет. Попытался усадить на диван, но я вырвала локоть из его цепких пальцев и повторила:
– Так вы знали о планах своей матери?
– Каких планах?
– Она подкупила моих клиентов, чтобы те подали иски!
– Зачем ей это? – спросил Эдгар, нервно поправляя отвороты черного камзола.
– Очевидно, чтобы выставить своего бессовестного сына в выгодном свете.
Поймала на себе похолодевший взгляд.
– Или об этом вы тоже ничего не знаете? Удобная позиция.
– Леди Джулия. Я виноват. Вы были так счастливы, так рады и благодарны, что я решил…
– Присвоить себе заслуги графа? – усмехнулась, глядя в эти наглые глазенки, которые снова отливали желтым. Что не так с этим человеком? Почему от общения с ним у меня мурашки по коже? Еще не отошла от демонического облика графа Ортингтона, так теперь оборотень сэр Иол нарисовался.
– Это было недостойно, – повинился он. – Но о подкупах матери, слово мужчины, я ничего не знал.
– Слово мужчины?! – заломила бровь. Да это даже звучит бредово из уст Эдгара. – Я желаю видеть ее здесь. Немедля!
– Но….
– Немедленно, Эдгар! Иначе, клянусь, я так ославлю и вас, и вашу мать, что вы до конца жизни будете сожалеть, что решили сыграть на несчастье невинных людей и перешли мне дорогу!
Ждать пришлось недолго. Старая стерлядь словно знала, что ее коварный план раскрыли, и ошивалась неподалеку. Неудивительно, что сразу не выпрыгнула мне навстречу – стыдно, наверное, стало.