Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая
Шрифт:
Прямо в глаза мне признались в попытке убийства. А, если я возьму вон ту книгу с деревянной обложкой и, скажем так, опущу ее пару раз на голову одной психически нездоровой особы в годах?
– Егор знает?
– Это была его идея отправить тебя сюда. Но при перемещении нас несколько… раскидало.
– И меня, разумеется, совершенно случайно закинуло на земли виконта Ортингтона в графстве, сжигающем попаданцев?
– Разумеется, совершенно случайно. Иначе бы мы тебя сразу во все посвятили, – стерлядь скривила губы в издевательской усмешке. –
– Вы не особо-то меня искали.
Сейчас уже и не вспомню, но с сэром Иолом я познакомилась далеко не сразу. Чета Иолов – известны давно в ювелирном деле, но каким боком к ним затесались Бариновы?
– Это заняло какое-то время… Приземляться в Ортингтоне было небезопасно. Пока освоились в Айроне, нашли личины…
Мария Викторовна говорила медленно, вальяжно, как сытая кошка, перед которой на последнем издыхании мечется мышь. Догонять ее нет ни смысла, ни желания – она уже в твоей власти. Можно насладиться представлением, и она это делала. Наслаждалась!
– Личины?
Женщина поиграла пальчиками, демонстрируя кольцо.
– Понадобились деньги, артефакты и несколько удачных смертей, чтобы мы с мальчиками стали Иолами.
– Кирилл тоже здесь?!
Я все же села обратно в кресло – колени то и дело подгибались от волнения.
– Вы с ним виделись мельком. Что на Земле, что на Тэйле, он не особо любит людей, и я его в этом не виню. Дома Кирюше пришлось несладко. К счастью, Китридж, для таких как мы: умных и предприимчивых землян, настоящий рай.
Личины… Несколько удачных смертей…
От лица отхлынула кровь. Меня сковывал страх. Передо мной убийца! Хладнокровная, жестокая, бессердечная убийца. И сейчас она плетет новую паутину, каждая нить которой опутывает меня с головы до ног. Записки с угрозами наверняка ее рук дело. Пусть Клиф и определил, что писал их мужчина.
– Что вы имели в виду, говоря «несколько удачных смертей»?
– Маша, ты не вчера родилась! – она поднялась и, опираясь на изящную трость, доплыла до бара. Выудила два хрустальных стакана, плеснула в оба немного карей жидкости, кинула кубики апельсинового льда. – Чтобы занять чье-то место, нужно, чтобы это место освободилось. А в лесах так много диких зверей. Несчастные случаи на охоте – не редкость для Тэйлы. Как бы то ни было, для всего Китриджа мы – чета Иолов, которая решила переехать из Айрона в Ортингтон.
Мне протянули бокал, но я видела змею. Кобру, распушившую капюшон, чтобы кинуться на меня в смертельном рывке или, как минимум, рюмку отборного яда.
– Если бы я хотела тебя отравить – сделала бы это давно. Пей.
Не помешает.
Дрожащие пальцы сомкнулись на холодном стекле. Двумя глотками я осушила стакан и резко выдохнула. Горло обожгло, и раскаленный ком медленно скатился в желудок, чтобы раскрыться там огненным цветком. По телу прокатилась теплая волна, закружила голову, но стало легче. Незначительно, но все же.
– Брашни, – женщина отсалютовала бокалом. –
Да уж. Не завидую тем, кто снимает стресс алкоголем. Для них уготовано отдельное место в отделении трансплантологии.
Каково это понимать, что ты совсем не знала людей, с которыми собиралась связать свою жизнь? Хочешь, не хочешь, но Мария Викторовна шла в комплекте с Егором – он очень привязан к матери. До такой степени, что это она выбрала время и место нашего бракосочетания, а я уступила, глядя на слезы старой женщины. Любимого сына отдает, что мне, жалко что ли? Конечно, мне было жалко выходить замуж в старом амбаре на окраине Москвы, но, якобы, сельская свадьба – это сейчас модно. А отправлять невест в другой мир – тоже модно?
И ведь я даже толком не помню момент перехода. Помню стоны из сарая с инструментами, как глянула в щель, подтянутые ягодицы Егора, вбивающиеся между ног лучшей подруги, стонущей не хуже свиней в соседнем сарае. Поначалу я на свиней и подумала, пока не услышала имя своего жениха. Хотела тихо уйти, но наступила на грабли (прямо как в анекдоте, еще и шишку получила тогда!). Меня заметили, попытались успокоить, хоть слез и не было – был ступор. Непонятное отупение и… как ни странно – легкость! Словно я освободилась. Словно решена моральная дилемма, и теперь я не обязана выходить замуж. Помню, бежала куда-то, а потом…
– Как я здесь оказалась? Последнее что помню – кто-то дал мне воды и я…
Подняла взгляд. Ехидна скалилась в ответ, медленно смакуя брашни худыми губами.
– Это была не вода!!!
– Коктейль из барбитуратов и трав с Тэйлы. Капелька магии и твое буйное воображение сделало остальное. С проклятием это было сильно, – засмеялась гадюка. – Нет, правда! Я бы до такого не додумалась. Мы применили ментальное внушение, чтобы в новом мире ты хотела выйти замуж за Егора. Но результат ошеломил!
Получается, все эти мысли и воспоминания о проклятье и Егоровой матери – ведьме – всего лишь плод моей одурманенной психики?
Меня словно по голове огрели.
Пять лет жизни я потратила на борьбу с ветряными мельницами! Я не слушала и не воспринимала ничьи слова о разумности своих действий, потому что была одурманена. И эти потерянные годы – вина старой стервятницы, решившей, что для ее сына так будет лучше!
– Вы омерзительны! – произнесла оторопело.
– В нашем мире это называется целеустремленностью.
Кажется, Мария Викторовна собой гордилась. Она выпятила грудь и вздернула подбородок, словно намеревалась получить нобелевскую премию за целеустремленность, не меньше.
Как ни странно, этот ее глупый вид привел в чувство. Страх исчез и сменился истеричным смехом. Сначала вырвался смешок, потом другой и вскоре я уже безудержно хохотала, глядя на глупое и удивленное выражение лица собеседницы.
– Даже магия не заставила меня стать женой вашего сына! – проговорила в перерывах между смешками.