Шрифт:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
За массивными двустворчатыми дверями замка послышался грохот, шум падения, треск, топот; все это перекрыли крепкие выражения, куда более уместные в среде пьяных матросов, чем на светском рауте. Многочисленные гости настороженно переглянулись, но леди Клоди и ухом не повела.
Наконец
— Матушка! — воскликнул юноша, решительным шагом направляясь к леди Клоди. — Зачем вы опять поставили этого мордоворота на входе? Я снова споткнулся об его ноги. Сколько можно? Какая от него польза?
Не прерывая тирады, юноша подошел, взял протянутую матерью руку, прикоснулся к ней губами, как и положено почтительному сыну.
— Мой дорогой, — негромким шепотом ответила леди, наклоняясь к взлохмаченной макушке своего чада, — от этого, как ты выражаешься, мордоворота, очень большая польза — он дыру в стене загораживает!
— Ну мама! А почему нельзя просто заделать дыру и убрать это пугало с глаз долой?
— Потому, милый, что твой отец, упокой Единый его душу, оставил нам так мало средств, что мы просто не можем позволить себе лишние расходы!
Молодой рыцарь скорчил гримасу. Что правда, то правда — в последнее время дела их семейства шли не так хорошо. Причиной тому были не только три выпавших друг за другом неурожайных года, не только новый налог, введенный королем в прошлом году. Главная причина крылась в самом покойном хозяине замка.
Отец нашего героя в своих владениях слыл натурой увлекающейся — его главной страстью были турниры и пиры. Этим двум делам он предавался со всей могучей энергией, отпущенной ему природой. Подраться и выпить — вот две цели, которые упорно преследовал всю свою жизнь незабвенный хозяин замка. Увы, но пагубные страсти послужили причиной его разорения, поскольку на турнирах лорд проигрывал чаще, чем выигрывал. В случае победы он закатывал шикарный пир, зачастую приглашал на праздник своих противников и напивался до степени изумления. В случае проигрыша напивался тоже, но уже с горя. Лорд и умер вследствие этих двух причин — четыре года назад его единственный сын и наследник впервые участвовал в турнире юниоров и одержал победу. Поскольку это был первый бой, который провел сынок, лорд решил отметить доброе дело самым грандиозным пиром, закатив его на все имеющиеся в наличии средства, и даже заложил сыновний приз, полученный из рук принцессы. И умер, утонув в бочке с вином, когда полез в нее, не дождавшись виночерпия. Гости к тому моменту основательно набрались и отсутствие хозяина дома обнаружили только к вечеру следующего дня, когда все проснулись и начали похмеляться. Тогда-то и увидели торчащие из бочки ноги, обладатель которых не подавал признаков жизни.
После похорон вдова перебралась в поместье, решив посвятить себя домашнему хозяйству и воспитанию сына, чем с переменным успехом продолжала заниматься до сегодняшнего дня.
— Ты погляди на себя, — продолжала леди Клоди шепотом выговаривать своему отпрыску, — в каком ты виде? Что это за грязь? Сколько можно тебе повторять…
— Матушка, я был на охоте… — оправдывался любящий сынок.
— На охоте за юбками? — криво ухмыльнулась вдова. — Знаю я твои «охотничьи забавы»! Потомок древнего рода не имеет права распылять себя на мелочи! Вспомни, кем были твои знаменитые предки! Твой род славен великими именами…
Здесь, милостивые господа, позвольте сделать паузу, и вовсе не потому, что автор, как говорится, не успел придумать своему герою достойных предков. Просто леди Клоди имела обыкновение всякий раз читать своему отпрыску целую лекцию, посвященную семейной генеалогии. Она и его заставляла учить наизусть имена и даты жизни всех родственников по женской и мужской линии, как прямых, так и побочных. Да еще настаивала, чтобы юноша запоминал не только даты смерти и рождения, но и основные факты биографии. Увы, даже краткое перечисление оных заняло бы у нас три-четыре страницы текста, чего мы себе, уважая наших читателей, позволить не можем, а посему опускаем весь монолог.
— Твои предки перевернулись бы в гробах, если бы увидели, в каком плачевном состоянии пребывает их род! — патетически воздев руки, закончила речь леди. — Подумать только, именно ты — единственный продолжатель жизни целой древней семьи! На тебе лежит громадная ответственность…
— Ну, кузина, эту оплошность легко исправить! — неожиданно произнес посторонний голос.
Молодой человек даже подпрыгнул при этих словах.
— Дядюшка! — всплеснул он руками. — Извините, я вас не заметил!
— Ну еще бы! — поднялся тот из глубины кресла, стоявшего вполоборота к креслу его матери. — Ты ничего не замечаешь, кроме лошадей, оружия…
— И женских юбок, — поджала губы леди Клоди.
— Это наша фамильная черта. — Дядюшка подошел к племяннику и потрепал его по щеке. — Если бы ты знал, Лейр, сколько сердец я разбил, прежде чем встретил свою супругу! И сколько любовных побед было на счету твоего покойного отца!
— Столько, что после его смерти нам поганой метлой пришлось отгонять от наследства внезапно объявившихся братьев и сестер, — недовольно проворчала леди Клоди. — А кое-кому мы выплатили отступного, иначе дело дошло бы до короля и у нас отняли бы даже то, что осталось!
Она обвела рукой зал. Многочисленные старинные полотнища с гербами предков и гобелены украшали его стены в тех местах, где не стояли часовые, — замок действительно нуждался если не в реставрации, то в ремонте…
— Это я бы и так отдал первому встречному, — презрительно заявил Лейр. — Эта развалюха…
— Наследие твоих предков! — негодующе воскликнула леди Клоди. — Этому замку почти семьсот лет! Его возвел твой пращур Хьюг Косоглазый, после того как одолел Красного дракона, обитавшего в горах, вместе с первым королем нынешней династии! Здесь покоится прах половины твоих предков…
— А вторая половина валяется где попало, — проворчал Лейр.
— Да, не всегда удавалось доставить прах героя на родину, дабы похоронить с надлежащими почестями, потому что…
— Потому что потрошить дракона, чтобы извлечь наполовину пережеванного рыцаря, иногда очень трудно, — скривился Лейр. — Драконы после сытного обеда имеют обыкновение спать по нескольку дней.
— А ты видел много драконов, чтобы рассуждать?
— Видеть не видел, но читал о них достаточно, для того чтобы понимать, о чем говорю!