Двое из ларца… для бывшего
Шрифт:
Мне становится еще хуже от осознания минувшей опасности. Воздуха не хватает, сердце колотится, а в висках стучит. Резко сажусь на кушетке, обмахиваясь руками.
– Ч–что такое, Мариночка? – Маша пугается моего наверняка бледного вида. – Давай выпьешь водички, и умоем тебя заодно, – она наливает немного в стакан и дает мне, а из бутылки мочит свою ладонь и протирает ею мое лицо и шею, – вот так, сейчас полегчает. Ты, главное, помни, нам волноваться нельзя, все что было, то прошло, и больше не придет.
– Не придет, –
– Давай ты продолжишь рассказ в хронологической последовательности, а потом мы вместе с тобой сделаем выводы, хорошо? – ласково произносит Маша, продолжая обтирать меня водой.
– Хорошо, – киваю.
Напряжение немного отпускает, дышать становится легче. И страхи нужно прорабатывать, это я знаю не понаслышке. Обличив ужас, сидящий в душе, в произнесенные вслух слова, становится немного легче.
Больше Маша меня не перебивает, хотя я вижу, что ей хочется вставить комментарии и задать уточняющие вопросы. Или поделиться собственными догадками, как в случае Марка с Жанной. Но она дает мне закончить, а потом очень странно реагирует.
– Где твой телефон? Дай мне его! Срочно! – требует она, смотря на меня дикими глазами.
– Вон он, на тумбочке, – произношу недоуменно. – Но что ты хочешь?
Вопрос повисает в воздухе. Маша хватает мой мобильник, выключает его, а потом зачем–то достает сим–карту.
– Эх, плохо, что в современных моделях не вытащить аккумулятор, слитным делают корпус сволочи, – она качает головой. – Но ничего, симку мы тебе сразу сможем уничтожить, – Маша роется в своей сумке. – Сейчас, они у меня были где–то, – не успеваю спросить кто или что, как она вытаскивает маникюрные ножницы и перерезает мою несчастную сим–карту пополам. – Ура!
– И зачем это? – смотрю на нее в шоке.
Одно хорошо, тревога отошла на задний план. Удивление на поведение всегда разумной Маши затмило все остальное.
– Новую тебе купим. Я завтра приобрету, причем на свое имя. Марк ведь не знает мою фамилию?
– Нет, – качаю головой, – зачем.
– Незачем, – отрезает она. – Телефон жалко разбивать, но проверить не помешало бы. Мужу отнесу, пусть займется! А тебе принесу кнопочный, я его мелким иногда даю поиграть.
– Маша, зачем все это? Я могла просто заблокировать номера всей семьи Марка.
– Ага, а местоположение твое все равно можно вычислить! Да и этот Владислав Германович может снова воспользоваться услугами одного из твоих одногруппников. Нет, милая моя, – Маша качает головой, – мы не можем так рисковать.
И тут у меня в голове складывается цельная картинка. Дима был подослан.
Со стоном откидываюсь назад на подушки. Как далеко простирается коварство этого ужасного человека? Своему сыну он тоже способен навредить или нет?
– Слушай, а если он и Марка того, –обеспокоенно спрашиваю Машу.
– Нет, здоровье сына он точно не трогал, – она качает головой.– А про все остальное не знаю. Боюсь, трудно будет разобрать, где правда, а где искусная постановка. Да и не удастсянам. Теперь я тебе точно не позволю контактировать с Марком или с кем–то еще. Твой парень, может, и не такой плохой, от своей версии с Жанной я не отказываюсь, но его отец натурально опасен.
Глава 6
На следующий день я остаюсь одна. У Маши есть муж и двое маленьких детей, она не может нянчиться со мной сутки напролет.
И, наверное, только сейчас я понимаю, как одинока, как мне не хватает кого–то родного рядом. Еще недавно таким человеком был Марк. Стремительно ворвавшийся в мою жизнь, он быстро завоевал мое сердце. Мне кажется, наши отношения практически сразу переросли в ранг серьезных, минуя остальные стадии. Единство душ, как при соединении двух половинок, вот что я ощущала рядом с ним.
Он старше меня, его жизненный цикл уже миновал стадию студенчества, и я не знаю, возможно, я в нем искала поддержку, как в старшем товарище. Хотя я справлялась неплохо без семьи, никогда не позволяла себе хандрить, все же с огромной радостью оперлась на подставленное мужское плечо.
Ага, так оперлась, что сегодня с трудом заставляю себя не забаррикадироваться в палате от всяких непрошенных гостей. За каждым звуком в коридоре мне кажется, что идут по мою душу. По мне можно писать пособие «Как из невозмутимой девушки превратиться в нервную истеричку всего за два дня».
Заставляю себя не акцентироваться на страхах, усиленно подключаю логику. А она приходит к тому, что отец Марка, конечно, может узнать, что я попала в больницу, но тут он скорее всего решит, что его план удался, и успокоится. Если не придет лично в регистратуру узнавать про мое здоровье. Или где там про него узнают?
В фильмах в подобных случаях сотрудники больницы сначала посылают любопытствующих, ссылаясь на то, что данные могут быть выданы только близким родственникам, да и то не всегда. Но потом главный герой включает обаяние или «дает на лапу», или проникает в отделение под видом врача. Тоже неплохой вариант, кстати. И все тайное становится явным.
Если следовать таким рассуждениям, можно и дальше сходить с ума. Но все же я склоняюсь к мысли, что мы с Машей переборщили в театральности. Она вчера с этой симкой и телефоном, который забрала у меня, а я сегодня с прорабатыванием различных сценариев. Ведь если даже Владислав Германович и заявится, я могу поднять шум. В больнице всегда кто–то ходит, не везде же у него все куплены.
И тут у меня перед глазами возникают картинки из фильмов. Ночь. В больнице все спят. Пустынный коридор…