Двое из логова Дракона
Шрифт:
— Этот закон не применяется тысячу циклов, — заметила она, оправляя одеяние и накидывая покрывало на голову.
— Его никто не отменял, — пожал плечами царь. — И на этот раз мне угодно его применить. При наличии нескольких законов, регулирующих спорные отношения, подлежащий применению закон выбирает судья. Я выбрал. Хуже то, что похищение девицы и её одурманивание, а также покушение на жизнь пришельца регулируется весьма недвусмысленно, — он с мольбой посмотрел на меня. — Я простил эту ведьму ради вас, Богиня. Простите её и вы, ради моего спокойствия. А? Ну, хотя бы дайте отсрочку
— Хорошо, я снимаю обвинения, — уступила я. — Ради вас, господин.
— Ну, ладно, с этим разобрались, — он потёр руки и почесал голову под мятым венком из роз. — Что-то я устал. Мне нужно отдохнуть. Так что убирайтесь отсюда все, кроме Богини. Её я прошу пока оставить меня, хотя я рад буду видеть её в любое время, но несколько позже.
— Господин, — робко заговорил Танирус, — нам нужно обсудить ещё один вопрос.
— Что за вопрос? — нахмурился Мизерис. — Мы говорили только об этом досадном случае и больше ни о чём.
— Мистерии, — Танирус виновато улыбнулся. — Царица предоставила дворцовые сады для мистерий Храма Света. Мы будем проводить свои мистерии в Храме. Но остаются поединки храмовых бойцов. Поскольку на сей раз Храм Света получил право на публичное проведение мистерий в садах, мы просим хотя бы поединки провести во дворце.
Мизерис устало откинулся на спинку кресла и тоскливо оглядел потолок.
— Опять эта резня, потоки крови, отрубленные конечности и головы, зияющие раны. Меня мутит от этого! — он сорвал с головы венок и запустил им в Жреца. — Надоело! Вы зальёте кровью всё, и этот тошнотворный запах будет стоять везде. А потом по коридорам дворца будут ходить, горестно стеная и гневно рыча, призраки ваших воинов.
— Такого не случалось ни разу, — осторожно заметил Жрец.
Мизерис измучено поморщился.
— Ты просто не видишь то, что вижу я.
— Поединки храмовых бойцов уместнее провести на рыночной площади, — подала голос Апрэма, — чтоб как можно больше народу могло увидеть его и поддержать Свет.
— Или Тьму, — эхом откликнулся царь. — Чтоб как можно больше обезумевших от постоянного страха людей могли озвереть от вида крови, войти в раж и устроить свалку в центре города, громить дома и лавки, убивать и грабить. Ладно, пусть будет дворец. Я предоставляю под поединки храмовых бойцов дворцовый театр.
Он опустил голову, коснувшись рукой изуродованного лба, и вдруг встрепенулся.
— Я придумал! — заявил он, и его лицо просветлело. — Крови не будет.
— Но традиция требует поединков! — забеспокоился Танирус.
— Поединки будут, а крови — нет! — радостно сообщил царь. — Ваши бойцы не будут биться между собой. Они будут танцевать!
— Что? — возопила Апрэма.
— Молчать! — рявкнул царь. — Я тут главный, и я всё решил. В обоих Храмах есть храмовые танцоры. Вы без конца спорите, кто из них искуснее, но ни разу не представили доказательств ваших аргументов. Самое время! Пусть танцуют, и мы выберем лучшего. Исход тот же — мы назовём победителя и Храм, который его выставил, но крови не будет!
— Но… — начал Танирус.
— Спорить бесполезно! — прервал его царь. — Будете
— Воля моего господина для меня закон, — с нежной улыбкой Апрэма склонилась в поклоне.
— Я и не думал противиться, — пожал плечами Танирус. — Просто хотел уточнить, танцоров какого пола мы можем выставить?
— Любого! Помоложе, покрасивей, поискуснее. Кстати, Богиня Неба, а вы не желаете выставить своего танцора? Он, конечно, не будет признан победителем, но это обострит борьбу.
— Что называется, вне конкурса? — я на мгновение задумалась, а потом кивнула. — Я выставлю своего танцора.
И, обернувшись, взглянула на Мангуста. Он едва заметно пожал плечами.
По дороге на баркентину я принялась обдумывать план операции, но ничего конкретного в голову не приходило. Я сидела у окна, рассеянно глядя на проплывающие внизу плоские крыши прижавшихся друг к другу низких домов. Внезапно меня охватило отчаяние, словно всё, что мы делаем, будет зря и ни к чему хорошему это не приведёт. Я поспешно отогнала эту мысль, но она вернулась в виде тягостного предчувствия, которое перетекло в страх. Я вдруг вспомнила, что предчувствия редко меня подводят. Я снова раздражённо отмахнулась от этого ощущения, и на меня вдруг нахлынула волной странная необъяснимая тоска.
— Всё будет хорошо, — подсел ко мне Мангуст. — Мы его вытащим.
Наверно, все мои метания слишком явно отражались на лице, потому что его взгляд был сочувственным.
— Простите, Мангуст, я понимаю, что это не входит в ваши служебные обязанности, — покаянно произнесла я,
— Не входит, — с улыбкой кивнул он, — но я понял вашу идею. Моё участие в этом шоу даст нам легальный способ попасть во дворец, и я смогу отвлечь их внимание на некоторое время, необходимое для проведения операции по освобождению Ивана.
— Верно.
— Я постараюсь танцевать так, чтоб они забыли о том, что нужно дышать, — проникновенно пообещал он.
Вернувшись на баркентину, я собрала в своём отсеке экстренное совещание, на которое пригласила Хока, стрелков и Джулиана. Не акцентируя их внимание на том, что плана у меня нет, я сообщила о приближающемся танцевальном поединке, в котором примет участие Мангуст, что даст нам возможность провести операцию по освобождению Валуева. Пока я говорила, на лицах стрелков появилось несколько скептическое выражение, а Хок то и дело насмешливо поглядывал на Мангуста.
— Они будут следить за твоим танцем с замиранием сердца? — поинтересовался он, когда я закончила.
— Может, ты станцуешь? — я бросила на него раздражённый взгляд.
— Если только медленный фокстрот.
— Тогда помолчи, — отрезала я и повернулась к Белому Волку. — Сколько времени понадобится на проведение операции?
— При наиболее благоприятном стечении обстоятельств не менее тридцати минут, — проговорил он. — Но, возможно, придётся ждать прохода патрулирующих стражников. Минут сорок-сорок пять нужно.