Двое могут хранить секрет
Шрифт:
Сначала я обрадовался его отъезду. Потом, когда он стал жить с женщиной в два раза его моложе и стал забывать присылать деньги, я испытал жгучую злость. Но я не мог этого показать, потому что злостью стало то, что люди говорили про Деклана приглушенным, обвиняющим тоном.
Дрожащий голос Мии возвращает меня к действительности.
– Как плохо, мистер Баумен, что вас нет. Спасибо за то, что вы всегда были такой хороший и никогда не сравнивали меня с Дейзи, в отличие от всех других учителей. Спасибо, что сделали научные занятия почти интересными. Я надеюсь, что карма даст
У меня щиплет в глазах. Я моргаю и смотрю в сторону, и неожиданно мой взгляд замечает в отдалении что-то красное. Я снова моргаю, потом прищуриваюсь.
– Что это?
Миа заслоняет глаза от солнца и прослеживает мой взгляд.
– Что именно?
С того места, где мы стоим, сказать невозможно. Мы начинаем пробираться по траве через участок приземистых могил колониальной эпохи, на которых вырезаны черепа с крыльями. «Здесь покоится тело миссис Сэмюэл Уайт», – читаем мы на последней, мимо которой проходим. Миа, отвлекшись на минуту, делает вид, что хочет пнуть камень.
– У нее было собственное имя, идиот, – говорит она [3] .
Тут мы наконец оказываемся достаточно близко от того, что привлекло наше внимание, когда мы стояли у могилы мистера Баумена, и мы застываем на месте.
На сей раз это не просто граффити. С крыши мавзолея свисают три повешенные за шею куклы. На всех короны и длинные, блестящие платья, пропитанные красной краской. И совсем как у культурного центра, красные буквы кровью стекают по белому камню под ними:
3
Феминистски настроенная Миа возмущена традицией прежних времен называть жену в официальных случаях именем мужа – например, не миссис Джейн Уайт, а миссис Сэмюэл Уайт.
Я СНОВА ЗДЕСЬ
ВЫБИРАЙ СВОЮ КОРОЛЕВУ, ЭХО-РИДЖ
СЧАСТЛИВОГО ОСЕННЕГО БАЛА
Кричаще яркий, заляпанный красным корсаж украшает соседнюю с мавзолеем могилу, и на меня накатывает тошнота, когда я узнаю участок кладбища. На похоронах Лейси я стоял почти на том самом месте, где стою сейчас. Миа в ярости вскрикивает, когда приходит к тому же выводу, и бросается вперед, словно собирается смахнуть с могилы Лейси кажущийся окровавленным корсаж. Я успеваю схватить ее за руку.
– Не надо. Мы не должны ничего трогать. – И затем мое отвращение быстро сменяется новой неприятной мыслью. – Черт. Я снова буду тем, кто об этом сообщит.
На прошлой неделе мне вроде как повезло. Новая девушка, Эллери, вроде бы поверила мне, поэтому, когда мы вернулись в центр, чтобы сообщить взрослым, она не упомянула, что застала меня с баллончиком в руке. Но по культурному центру все равно пополз слух, который с тех пор меня и преследует. Дважды за одну неделю – мало приятного. Расходится со стратегией «Затаись, пока не пронесет», над которой я работаю с тех пор, как Деклан уехал из города.
– Может, кто-то уже сообщил и полиция просто еще не приехала? – произносит, оглядываясь, Миа. – Середина дня. Люди постоянно
– Думаю, мы уже узнали бы.
Каналы распространения сплетен в Эхо-Ридже быстры и надежны. Даже мы с Мией входим теперь в этот круг, поскольку у Кэтрин есть мой номер сотового.
Миа прикусывает губу.
– Мы можем уйти, и пусть кто-нибудь другой позвонит в полицию. Правда… мы же сказали Кэтрин, что едем сюда. Поэтому ничего не выйдет. Впечатление будет только хуже, если ты ничего не скажешь. Кроме того, это просто… очень жутко. – Она ковыряет носком ботинка «Доктор Мартенс» густую ярко-зеленую траву. – Я хочу сказать, думаешь, это предостережение или что? В смысле, то, что случилось с Лейси, случится снова?
– Мне кажется, что они хотят произвести такое впечатление.
Я стараюсь говорить обычным тоном, но голова идет кругом, пока я пытаюсь осмыслить открывшуюся нам картину. Миа достает телефон и начинает фотографировать, обходя мавзолей, чтобы снять его со всех ракурсов. Она почти заканчивает, когда громкий шорох заставляет нас подпрыгнуть. Сердце тяжело бьется у меня в груди, пока из кустов в дальнем углу кладбища не выбирается знакомая фигура. Вэнс Пакетт. Он живет за кладбищем и, вероятно, каждый день срезает здесь путь до… куда уж он там ходит. Я бы сказал, в винный магазин, но по воскресеньям он закрыт.
Вэнс идет по дорожке в сторону главного входа. Всего в нескольких шагах от нас он наконец нас замечает, бросив в нашу сторону скучающий взгляд, который сменяется испуганным, когда он видит мавзолей. Вэнс так резко останавливается, что едва не падает.
– Какого черта?
Вэнс Пакетт единственный персонаж в Эхо-Ридже, история жизни которого после средней школы хуже, чем у моего брата. У него была подрядная фирма, пока на него не подали в суд за некачественную проводку в доме, который дотла сгорел в Солсбери. С тех пор это непрерывный спуск на дно бутылки виски. Примерно в то же самое время, когда Вэнс установил спутниковую антенну на крышу Питера, по соседству с Нилссонами произошла серия мелких краж со взломом, поэтому все сделали вывод, что Пакетт нашел новый способ оплачивать свои счета. Хотя его ни разу ни на чем не поймали.
– Мы только что это нашли, – говорю я. Не знаю, почему я чувствую необходимость объясниться с Вэнсом Пакеттом, но ничего не попишешь.
Он, шаркая, приближается, засунув руки в карманы оливково-зеленой охотничьей куртки, обходит мавзолей по кругу и по окончании осмотра испускает тихий свист. От Вэнса, как всегда, слабо пахнет алкоголем.
– Красивые девушки лежат в могилах, – изрекает он наконец. – Знаете эту песню?
– А? – переспрашиваю я.
Но Миа отвечает:
– «Смитс».
Во всем, что касается музыки, ей нет равных.
Вэнс кивает.
– Подходит этому городу, верно? Эхо-Ридж продолжает терять своих королев осеннего бала. Или их сестер. – Он переводит взгляд на трех куколок. – Кто-то творчески подошел к делу.
– Это не творчество, – холодно произносит Миа. – Это ужасно.
– А я никогда и не говорил, что это не так. – Вэнс громко втягивает носом воздух и делает движение, будто стреляет. – Почему вы до сих пор здесь? Бегите и сообщите властям.